— Что вы можете сказать о кинжале, с рукоятью в виде головы римского орла, которым владеет чернокожий вождь?
— Ничего! Кроме самого факта его наличия.
— Нашему агенту не удалось разглядеть его обнажённым, но и той информации, которую он получил, разглядывая вблизи ножны и форму рукояти кинжала, нам было достаточно. Пока это только догадки. Нам необходимо его получить. В вашем распоряжении наши наличные средства, необходимые, как для подкупа, так и уничтожения его владельца, либо возможной кражи этого предмета. Но сначала, нам нужно убедиться, что это, действительно, тот самый кинжал. Нужен детальный рисунок его клинка. Возможно, что это вовсе не кинжал, а лезвие копья.
— Как только вы сможете это сделать, оповестите меня, любым возможным способом. Пароль, и способы передачи информации, вы знаете. Я буду, с нетерпением, ждать.
Посидев ещё час, и выпив вместе с Ричардом четверть бутылки шотландского виски, сэр Коллинз откланялся. На этом они расстались. Вествуд только хмыкнул про себя, узнав о деле, ради которого его посетил один из представителей верхушки организации, в которую он вступил ещё в молодости.
Всем нужен этот вождь, а мне вот нет. Дойдёт ещё очередь до него, а пока, пришло время отдохнуть, и он ушел в свою комнату, где его давно ожидала чернокожая рабыня, выбранная им для отдыха и развлечений. С ней он и провёл оставшееся до сна время.
Я сидел верхом на верблюде. Да, мне подарили и доставили, перетащив, через все болота, и проведя через горы и джунгли, верблюда. Князь я, или не князь! Этот экземпляр щеголял одним горбом, и жёлтой шкурой. Был он жилист и свиреп. И запросто кусал любого, кто подходил к нему, с какой-либо надобностью. Включая и меня. Верблюду было глубоко наплевать, как в прямом, так и переносном смысле, на мою сущность.
Он был верблюд, выживший в тяжёлом пути, а я, всего лишь негр. У него были четыре ноги, а у меня — две, и он с презрением, первое время, смотрел на меня, жуя свою жвачку из колючих растений. Прикол у него такой, жрать не обычное сено, а обязательно колючки. Привык, видимо, но терпение и труд, всё перетрут, и я добился, всё же, его снисхождения. И теперь, мне не надо было подолгу его уговаривать встать на колени, чтобы я смог на него взгромоздиться. Он делал это сам, по команде, исходящей только от меня.
С вышины его крупа, где я сидел в специальном седле, мне прекрасно была видна картина тренирующихся воинов, атаковавших друг друга, и отрабатывающих приёмы с оружием. Оружия у меня теперь хватало, как и проблем с воинами, ломавшими его постоянно.
