Жизнь крестьянина зависит от неба, от погоды. Будет дождь — будет и работа, будет и жизнь. А нет, так не миновать горя и нужды. Конечно, живут все по-разному. У некоторых богарные ячменные поля, вдоволь напившиеся живительной влаги, с такими тяжелыми полновесными колосьями, что сгибаются крепкие стебли. На зеленых пастбищах благоденствуют многочисленные стада. Но много ведь и таких, как этот бедняк Джаббаркул-аист. Трудятся в поте лица ради мешка муки. Но и все же, как бы ни был беден Джаббаркул-аист, все же у него есть земля и есть дело на этой земле. А Хатам? Что же делать ему? Идти пастухом к богатому скотоводу? Даже и это вряд ли возможно, потому что немало в селе бедняков, желающих стать наемными пастухами. А если и найдется такая возможность? Покажите мне человека, который, будучи наемным пастухом, выбился бы в люди и увидел бы настоящую, хорошую жизнь. И разве мало в этих краях молодых людей, которые из-за недостатка не в состоянии жениться, обзавестись семьей и так и дожили до сорока лет, так и продолжают стареть в холостом одиночестве?»
Эти размышления цирюльника прервал приход посетителя. Старик произнес все полагающиеся слова приветствия и попросил:
— Понадобилось привести в порядок и бороду и волосы на голове, усто[19].
— С удовольствием все сделаем для вас, присаживайтесь.
Ходжа показал посетителю на стул, на который полагалось сесть, вымыл руки водой из кувшина, тщательно вытер их, взял аккуратно сложенную накидку, растряхнул ее и обвязал вокруг шеи посетителя. Налив из кувшина в горсть воды, он смочил волосы старика и начал пальцами растирать и размягчать их.
— Волосы у вас, оказывается, мягкие, как шелк, не надо и размягчать. Лучше я наточу как следует свою бритву.
— Вот ведь что происходит, дорогой мой усто, раньше брадобреи постоянно жаловались на мои жесткие волосы. Де, трудно их размягчить, де, быстро о них затупляется бритва. А теперь… Вместе с человеком стареют, оказывается, и волосы. Они становятся слабыми, ненадежными, как сама жизнь.
— Что делать? На свете нет ни одного живого существа, которое не старело бы. Да ладно бы — живые существа, со временем распадаются даже скалы и камни. Этот мир одновременно, и старый и новый. Человеку с началом сознательной жизни все кажется новым, он ведь все видит и познает в первый раз. Но очень скоро он состарится и будет вынужден оставить этот мир. Новое зарождается, а старое отмирает. И мы с вами уйдем, а наше место заполнят новые люди…
