На этот раз молчание затянулось. Этот вопрос мне раньше как-то в голову не приходил, и я несколько растерялся. Такое впечатление, будто бы Леон с Сюзанной решили побороться за наследство и ни минуты не сомневаются, что и я не прочь поучаствовать в этом, хотя я понятия не имел, как они намерены распорядиться домом: сдавать? поселиться под одной крышей большой счастливой коммуной, как хиппи, по очереди варить чечевицу и шить из органической конопли шмотки с психоделическими узорами? Несколько месяцев назад я всей душой был бы за продажу – любые деньги, вырученные за дом, приблизили бы меня к белому георгианскому особняку окнами на залив, – но теперь былая мечта ранила, как издевка, и я чувствовал себя простаком, который верит, что победит на шоу “Икс-Фактор” и станет суперзвездой, хотя ему медведь на ухо наступил. Вдобавок у меня вдруг возникло подозрение, что брат с сестрой строят планы без учета моих интересов, незаметно подают друг другу знаки, которые вьются у меня под носом, точно насекомые; я почувствовал себя лишним, чужим, казалось, Леон и Сюзанна были бы рады, если бы я под каким-нибудь невнятным предлогом ушел в дом, а еще лучше – погрузил свои шмотки в такси и свалил.
– Спроси у отца, как и что, – сказал Сюзанне Леон, подпалив зажигалкой стебель жасмина и быстро задув занявшееся пламя.
– А ты почему у своего не спросишь?
– Потому что у тебя с твоим лучше отношения.
– Если мы живем в одной стране, это еще не значит, что у нас лучше отношения.
– Но вы хотя бы видитесь. А раз так, тебе проще ввернуть в разговоре: кстати, пап, ты случайно не знаешь?..
– Между прочим, ты сейчас здесь. И живешь у своих предков.
Леон раздраженно дунул на жасмин.
– Это значит, что мне и без того нелегко.
– А мне, по-твоему, нет?
– Тогда почему бы тебе не спросить у своих? – обратился ко мне Леон. – Расселся тут, понимаешь, в полной уверенности, что кто-то из нас сделает все за тебя…
Как ни странно, их препирательства меня успокоили – во-первых, я к такому привык, а во-вторых, понял, что я не персона нон грата, просто, видимо, оба нервничают и не в себе.
– Я живу у Хьюго, – заметил я. – Не могу же я сказать: да, Хьюго, а что будет с домом, когда ты отбросишь коньки?..
– Тогда спроси у отца.
– Ты сам об этом заговорил. И если тебе так не терпится выяснить…
– А тебе нет?
– Нет, конечно, зачем ему, – ответила за меня Сюзанна. – Еще не хватало.
– Да чего вы завелись-то? Вот когда умрет, тогда и узнаем, какая разница…
