Когда негр поднял чистый кусок полотна, аккуратно прикрывавший костюмы, у Флореса невольно вырвалось восклицание и глаза его разгорелись. Здесь были сложены драгоценные испанские костюмы, покрой которых показывал, что им не менее двухсот лет.
Камзолы из аксамита (бархата) — малиновые, голубые, красные — были расшиты золотом и осыпаны жемчугом. Манжеты и фрезы (большие воротники в несколько рядов) из тончайшего кружева, шелковые шнуры «бизетт»[1], «блонды»[2] цвета небеленого полотна — все это поражало своей роскошью и тонкостью работы. Женские костюмы были еще роскошнее. Длинные, с висевшими до полу рукавами, с зубцеобразными вырезами по краям, эти яркие шелковые, парчовые и бархатные платья были тяжелы от нашитых изумрудов, рубинов, жемчугов…
«Какое богатство! — подумал Флорес. — А мы питаемся одной рыбой».
Он отобрал несколько костюмов:
— Отнесите в мой кабинет. А чулки и башмаки?
— Все есть. — И, сгибаясь под тяжестью ноши, Боб перетащил костюмы в каюту Флореса.
Оставшись один, Флорес выбрал темно-вишневый, шитый серебром камзол и оделся.
Когда он посмотрел на себя в зеркало, то сам был поражен эффектом. Он преобразился не только внешне, но как будто и внутренне. Откуда это суровое достоинство, этот уверенный взгляд, эти плавные жесты?
Он хлопнул в ладоши и сказал негру, с изумлением уставившемуся на него:
— Пригласите миссис Мэгги!
«Миссис Мэгги!» — Негр поспешно бросился исполнять приказание.
Флорес немного ошибся в эффекте: вошедшая Мэгги не на шутку испугалась, когда, отворив дверь каюты, увидела сиявшего серебром и жемчугом испанского гранда[3]. Даже смех Флореса не сразу привел ее в себя.
— Одевайся скорее, вот твой костюм, — сказал Флорес, указывая на голубое платье.
Мэгги, одетая более чем просто — в легкую блузу и короткую заплатанную юбку, едва-едва коснулась платья и стояла в нерешительности.
— Ну, что же ты?
— Я… я даже не знаю, как его надевать.
Правду сказать, Флорес не больше ее знал все сложные части всех этих «бизетт» и «блонд» и не мог оказать ей помощи. Но природное чувство женщины помогло Мэгги найти место каждой принадлежности туалета. И пока Флорес поправлял концы шарфа и примерял перед зеркалом шпагу с золотым эфесом, она была тоже готова.
Обернувшись, они смотрели с изумлением друг на друга, не узнавая и восхищаясь.
Действительно, это была прекрасная пара. Смуглый, загорелый Флорес был очень эффектен.
«Черт возьми! Но ведь она прямо красавица! Где были мои глаза?» — подумал Флорес.
