Когда славяне занимали на Балканах одну провинцию империи за другой, она еще имела возможность извлекать огромные материальные и людские ресурсы из малоазийских провинций и богатейшего Египта, из Сирии и Палестины. Крупные денежные средства позволяли содержать многочисленную наемную армию. Были отброшены авары, завоеван длительный мир с Персией, что позволило утвердить новую фемную систему военной и гражданской администрации в Малой Азии. Когда же начался натиск арабов и были потеряны Месопотамия, Сирия, Палестина и Египет, — утратила остроту конфронтация со славянами, создавались предпосылки к подчинению разобщенных, обратившихся к мирной жизни Славиний. Наконец, когда на севере Балканского полуострова появился новый серьезный враг — Болгарское государство, империя уже успела упрочить свои позиции во Фракии и Македонии и стабилизировать положение на арабской границе.
Свидетельством вынужденной уступки и трезвого политического расчета является тот факт, что в VII в. не действовала система эпиболы (см. I гл.), налоги со свободного крестьянства областей, признававших власть императора, были минимальными. И «Земледельческий закон» не знает иных поборов в государственную казну, кроме так называемого «экстраордина», т. е. «чрезвычайного сбора». Особенно серьезными льготами располагали свободные крестьяне, внесенные в стратиотские каталоги (списки схемных ополченцев) или получившие наделы государственной земли за воинскую службу. В VII — первой половине IX в. в положении таких налогоплательщиков и военнообязанных поселенцев оказались на Балканах и массы славян Фракии, Македонии, Эпира, Северной и Средней Греции и Пелопоннеса[191].
Таким образом, нет никакого парадокса в утверждении, что те же самые «варвары», которые сокрушили рабовладельческую Восточноримскую империю, объективно содействовали континуитету государственной власти и возрождению империи как раннефеодальной монархии. То же самое свободное крестьянство, которое стало основой упрочения центральной власти, подготовило тем самым условия для наступления государства на его жизненные интересы. Налоги стали возрастать уже в начале VIII в., в третьей четверти VIII в., помимо налога на недвижимость, был вновь введен всеобщий подворный налог (капникон), а в начало IX в. была снова упрочена и круговая порука общины в уплате налогов всеми ее членами (аллиленгий); к военной службе стали привлекать и разорившихся крестьян, не способных обеспечить свое вооружение и воинское снаряжение, — материальную помощь такому воину должны были оказывать также его односельчане.
