Что там еще, причиндалы всевозможные стал прикупать, первым делом морскую соль, затем стал в ванную и пивко прихватывать, водочку стал тащить, коньячок, если случалось, если деньги позволяли (впрочем, коньячок-то все равно самопальный, все равно "сучок", только чаем подкрашенный) и закусь естественно: бутербродики (о, как их Кроликов грызть любит на халяву, заедая чем-нибудь сладким), пирожки всевозможные, крабовые палочки...
Довелось мне как-то аэрозоля вдохнуть (сосед астмой страдал), и в сочетании с пеной и горячей водой, да ещё с алкоголем придачу такой кайф словил, куда там видюшники, порно мягкое или жесткое...
С той поры (руки-то у меня золотые) смастерил себе из старого противогаза намордник, знай только, аэрозольными баллончиками запасись и меняй вовремя. Стал в ванную точно рыба заныривать. Пузом по эмалированному дну елозю, в щербатую эмаль всматриваюсь, а через противогазные иллюминаторы ни хрена не видно. Мне по возрасту уже то ли две, то ли три диоптрии полагались, да я все ленился, никак до оптики не доходил, опять же деньги на баллончики экономил.
Значит, сначала я часа по три в ванной чалился, а потом уже целую смену, часов восемь отфыркивался от пены. Жена сначала сколопендричала, в дверь постоянно стучала, проверяла, жив ли, не свалил ли меня приступ стенокардии, но, слыша мое бодрое мычание, успокоилась и рукой махнула, лишь как-то в сердцах обронила, мол, давно не мужик, совсем отюленился, отчленился и оморжевался, нерпа стоеросовая. Я все это мимо ушей пустил, хотя в подсознание реплика сия дюже врезалась. Камфора тритэ в амфоре Крита слеплена, сбита в плотный комок, чтобы скорбящим, чтобы болящим лекарь в несчастье мигом помог.
Какие давние-давние, старые стишки. Вообще-то я зело обидчив стал, да и как иначе, все друзья-приятели с возрастом во вкус вошли, так и норовят обойти да объегорить. Вот, скажет, есть такой сантехник Саня Саткин: он, как и коллега его Кроликов, проявляет ко мне все внешние признаки расположения, но как до дела доходит - за копейку удавится. Как же, ведь именно он бедный-разнесчастный, а я - богатый. А все мое богатство лишь в том, что я за любую работу хватаюсь и опять же руки у меня там, где положено, приделаны; все же эти Сани-Коли лодыри несусветные и выжиги, они только побольше "бабок" хотят на блюдечке с голубой каемочкой, "капустки" срубить мечтают, козлы вонючие, но чтобы капустки корешу своему отстегнуть - кишка тонка. Кишка кишке кукиш кажет. Дело до того доходит, что сантехникам этим, словно взаправдашним писателям, гранты понадобятся, Букера-Хрюкера им подавай за умение резинку в кране поменять.
