Ковыль-трава на Куликовом поле | страница 61

.

В кромешной мгле, окутавшей Россию со времени нашествии Батыя, забрезжил рассвет. Навстречу ему шли объединенные полки Северо-Восточной Руси под водительством Великого князя московского Дмитрия Ивановича на Куликово поле. Они бросили вызов монголо-татарскому владычеству и готовились вступить в открытый бой с Ордой.

же в начале лета 1380 года до Руси стали доходить слухи о предстоящем нашествии Мамая, который к тому времени захватил власть в Золотой Орде и кочевал где-то в заволжских степях. Собрав старейшин, он стал расспрашивать их о старых деяниях Батыя. Выслушав старейшин, Мамай «разъярился» — летопись рисует его как высокомерного и крайне неуравновешенного человека — и «вознесеся гордостию свыше Батыя»[112].

Его планы нового нашествия имели еще более зловещий характер. Он намеревался осуществить не просто набег с целью грабежа и увеличения размеров дани, а полностью захватить и окончательно поработить русские княжества: «…какие города наилучше понравяться нам — тут и осядем, и Русью завладеем»[113]. Особую ярость вызывала у Мамая Москва, ставшая к тому времени центром объединения русских сил против Орды. Растущую мощь этих сил продемонстрировал Великий московский князь Дмитрий Иванович. Всего два года назад (в 1378 году) на реке Воже (правый приток Оки) он разбил крупный монголо-татарский отряд. В этом бою были убиты некоторые военачальники Мамая.

Дмитрий Иванович был молод: только через месяц после Куликовской битвы ему исполнилось 30 лет. Письменные источники, несмотря на этикетный характер описания видных деятелей средневековья, доносят до нас живой образ Великого князя московского. Он высок, дороден, темноволос, с окладистой бородой и большими умными глазами. Дмитрий Иванович часто прислушивается к мнению соратников, но в ответственные моменты действует решительно и самостоятельно.

«Молодость (умер 39 лет), с 11 лет на боевом коне, четырехсторонняя борьба с Тверью, Литвой, Рязанью и Ордой, наполненное шумом и тревогой его 30-летнее княжество, и более всего великое побоище на Дону, положили на него яркий отблеск». Такую характеристику дает Дмитрию Донскому историк В. О. Ключевский. (Сочинения. Т. II. Курс Русской истории. Ч. 2. М., 1957. С. 145).

Перейдя Волгу, Мамай со своими ордами вторгся в восточноевропейские степи. Он дошел до Дона и стал кочевать где-то в районе его левого притока — реки Воронеж, намереваясь ближе к осени идти на Русь. Обычно считают, что он выжидал время для объединения своих сил с войсками литовского князя Ягайла и Олега Рязанского. Но гордый Мамай считал, что способен самостоятельно, без помощи союзников, осуществить свои планы. В этом случае вся слава и добыча досталась бы ему одному.