Впрочем… Каждый из нас знает, наверное, русских, которые в таком случае, увы, стали бы читать проповеди. И каждый испанец, при всем уважении к отваге своего народа, отметил бы, что среди испанцев есть и люди осторожные и просто трусы. Не зря ведь олицетворением испанского характера считается не только смелый до безрассудства Дон-Кихот (он бы тоже возражал против предохранителей на минах), но и весьма осторожный и рассудительный толстяк Санчо Панса (который вообще, вероятно, не согласился бы быть минером).
Вот из-за таких противоречий до сих пор идут между учеными споры не только о том, как проявляется национальный характер, но и о том, существует ли он вообще.
Академик Д. С. Лихачев пишет: «…правильнее говорить не о национальном характере народа, а о сочетании в нем различных характеров, каждый из которых национален».
Надо добавить, что Дон-Кихот и Санчо Панса — представители не только разных психологических типов, но и разных слоев испанского общества. Хотя уж в их-то характерах этим определяется далеко не все.
Распад общества на классы, сословия, профессиональные группы вызывал появление внутри каждого народа все новых и новых групп, каждая из которых часто отличалась от других и по психическому складу.
Н. Г. Чернышевский писал:
«Португальский вельможа по своему образу жизни и понятиям ближе к шведскому вельможе, чем к землепашцу своего народа, и наоборот: португальский землепашец более похож по характеру на шведского землепашца, чем на португальского богача».
Современные исследователи говорят примерно то же самое, сравнивая японских и бирманских крестьян и помещиков, филиппинских и восточноафриканских купцов и ремесленников.
Советский этнограф доктор исторических наук В. И. Козлов говорит, например, что даже про небольшой коллектив людей одной национальности, занятых одним и тем же делом (рабочих одного предприятия) никто не рискнет утверждать, будто они имеют общий психический склад. А уж если речь идет о большом народе, то, напоминает Козлов, русский крестьянин, купец, чиновник, рабочий имели разный психический склад, а терские казаки — часть русского народа — были по психическому складу ближе к народам Северного Кавказа, чем к поморам русского Севера. Поморы же, в свою очередь, близки по психическому складу к соседним карелам.
Но это возражение таит в себе долю согласия, потому что и Козлов определенно говорит здесь об определенном психическом складе если не народов в целом, то крупных этнических групп внутри них.
