Можно еще напомнить, что китайцы — для себя — народ хань.
Мы же зовем их иначе «в память» о древних «общих соседях» — народе киданей. Можно добавить, что китайцы взяли себе в качестве имени название древней императорской династии, а в странах Западной Европы их знают тоже по имени древней императорской династии, но другой — Цинь. А часть южных китайцев зовется «люди Тан», потому что Южный Китай стал окончательно китайским при этой династии.
Наши слова «Корея» и «корейцы» отражают название средневековой корейской династии Коре, но никак не связаны с Чосен — современным названием этой прекрасной страны.
Словом, может показаться, что народы, как люди, получают свои имена случайно или почти случайно. Иногда это так и есть. Но не всегда. А потом, и случайности подчиняются своим законам. И в тысячах имен тысяч народов, живущих и живших на земле, ученые сумели навести кое-какой порядок.
Это и понятно.
Имя становится нужно народу (наверное, сейчас лучше было бы сказать «этносу»), когда он уже прошел определенный исторический путь развития. Имя — это ведь выражает прежде всего, что члены этноса осознали, почувствовали себя одним из народов, одним из племен.
Пока все человечество делилось в глазах людей на две части — собственное племя и весь остальной мир, — пока собственное племя, и только оно, во всех случаях заслуживало местоимения «мы», а все прочие племена, роды и общины были в равной степени «они», и всего лишь «они», имя было не нужно. Население всех известных мест делилось на «людей» и «нелюдей», вот и все.
Надо сказать еще, что этнографы знают немало случаев, когда первобытное племя само себя никак вообще не называет.
Мы знаем, что у папуасов обычно не было племенных самоназваний. Все (!) племена Новой Гвинеи получили имена от европейцев, причем население одного района, отказавшееся креститься, получило от некоего неудачливого миссионера имя «намау», что значит «глупые». Европейцы знали, что папуасские племена должны иметь имена. Но большинство папуасов не ощущало в этом необходимости. Имена приходится давать соседним племенам, чтобы как-то отличать их друг от друга. Но члены самого этого племени и так знают, кто они такие, — люди, и все.
Вот откуда, в конечном счете, бесчисленные имена народов, означающие просто человек, просто люди.
Древние удмурты в Восточной Европе, эскимосы в Северной Америке, нивхи на Амуре, ненцы на Крайнем Севере Евразии и карены в тропической Бирме зовут сами себя совершенно одинаково — если каждый раз переводить эти названия на какой-нибудь один язык. Они просто Люди с большой буквы, иногда — для убедительности, что ли, — к этому существительному при переводе приходится присоединять прилагательное. Они — настоящие люди.
