Пути народов | страница 72
Между тем если мы сейчас снова вспомним научный термин этнос, то не подлежит сомнению, что в это время на территории Франции существовали по крайней мере два больших этноса (не говоря об относительно меньших): южно- и северофранцузский.
Мало того. Есть ученые, которые полагают, что в раздробленной на феодальные владения Франции сложилось в средние века до двух десятков отдельных этносов, или народностей. И все-таки люди всех этих народностей ощущали себя одновременно и французами.
Надо сказать, что у вас уже почти наверняка есть какое-то представление хотя бы о некоторых из этих областных этнических групп. Не могли же вы не читать «Трех мушкетеров» Александра Дюма! А там все время подчеркивается, что д’Артаньян — настоящий гасконец, пылкий, отважный и вместе с тем достаточно расчетливый.
Д’Артаньян говорит себе: «Ах! Чертов я гасконец — буду острить даже в аду на сковороде».
Покровитель д’Артаньяна капитан королевских мушкетеров де Тревиль «путь свой… начал так же, как д’Артаньян, то есть без единого су в кармане, но с тем запасом дерзости, остроумия и находчивости, благодаря которому даже самый бедный гасконский дворянчик часто осуществлял самые смелые отцовские мечты…».
Не забывает Дюма сообщить, что «достойнейший Планше», слуга д’Артаньяна, — пикардиец, и подчеркивает далее его рассудительность и надежность именно как черты пикардийца. Слуга Портоса, нормандец Мушкетон, — любитель хорошо поесть и роскошно одеться. Слуга Арамиса — берриец, и так далее.
Все эти указания на происхождение мушкетеров и их слуг Дюма делает не для того, чтобы затем показать их возвращение в родные места или заставить своих героев вспоминать любимые пейзажи, нет, с его точки зрения, само происхождение француза из определенной местности уже должно кое-что сказать читателю и о его внешности (вот первое описание д’Артаньяна: «Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы — признак хитрости, челюстные мышцы чрезмерно развиты — неотъемлемый признак, по которому сразу можно определить гасконца…»), и о некоторых чертах характера.
А типы провансальцев, например, во множестве набросал в своих произведениях другой французский писатель — Альфонс Додэ. Вспомните хотя бы добродушного фантазера Тартарена из Тараскона, его друзей и соседей. Наконец, один из героев Виктора Гюго, правда, герой отрицательный, жестокий вождь монархических мятежников, произносит такую речь:
«Гений Франции соединяет в себе гениальные черты всего Европейского континента, и каждая французская провинция представляла собою одну из этих европейских добродетелей. Немецкая прямота процветала в Пикардии, широкая натура шведов проявляла себя в Шампани, голландскую трудоспособность можно было встретить в Бургундии, деятельную энергию Польши — в Лангедоке, испанскую гордость — в Гаскони, острый итальянский ум — в Провансе, греческую изворотливость — в Нормандии, швейцарскую честность — в Дофинэ».
