Тут на каждом шагу вымысел, сопряженный с прямыми историческими ошибками.
Но это, я бы сказал, хорошая модель того, что происходило на самом деле.
«…Из-за нескольких вшивых… бандитов, которых стыдился бы приличный человек… и вот из-за таких двух-трех гуннов эти идиоты замирают подобострастно, ползают на брюхе…» — говорит герой чапековского романа об отношении аристократов к такой родословной.
Патриотизм феодального времени не был похож на современный.
Феодал в средние века не имел права нарушить вассальную присягу, хотя бы принес ее государю чужой страны, но не чувствовал себя связанным с правителем своей родины, если не был его вассалом. Крупный военный, чиновник и писатель XVI века француз Брантом наивно рассказывает в своих мемуарах, как он собирался перейти на службу к испанскому королю, передав ему планы крепости, в которой был комендантом.
Патриотизм как верность родной стране родился в низах феодального общества, среди буржуа и крестьян. Бернард Шоу в своей пьесе «Святая Иоанна» осовременивает рассуждения епископа Кошона, возглавлявшего суд над Жанной д’Арк, но эти мысли и вправду могли тревожить священника-феодала в XV веке:
«…Мне, как священнику, открыто сердце простых людей; и я утверждаю, что за последнее время в них все больше укрепляется еще одна очень опасная мысль. Выразить ее, пожалуй, можно так: Франция для французов, Англия для англичан, Италия для итальянцев, Испания для испанцев… Когда она (Жанна д’Арк) грозит выгнать англичан с французской земли, она — это совершенно ясно — думает, обо всех владениях, где говорят по-французски. Для нее все люди, говорящие на французском языке, составляют единое целое… Могу только сказать, что это учение в самой своей сути антикатолическое и антихристианское — ибо католическая церковь признает только одно царство — царство Христово».
Феодальные границы до поры до времени не были подкреплены границами экономическими, связи между городами и селами внутри феодальных владений были немногим сильнее, чем связи, перекидывающиеся через границы.
Иным становилось положение по мере развития внутри феодального общества основ капиталистического строя.
Буржуазия в каждой стране заинтересована в том, чтобы собственными силами, в одиночку, эксплуатировать «своих» трудящихся, но и сами эти трудящиеся заинтересованы в том, чтобы не подвергаться, сверх эксплуатации, еще и национальному угнетению.
В условиях развивающегося капитализма границы там, где они рассекают исторически сложившиеся области, начинают все решительнее отсекать друг от друга народы.
