Полоцкая земля во второй четверти XVI в. — это пограничная территория с особым «украинным» маргинализированным населением. В результате войны для населения, которое до этих событий особо не задумывалось о том, кто оно такое, о своей этнической идентичности, крайне обострилась проблема «свой — чужой». Конечно, история Полоцка — это только одно звено в процессе формирования раннемодерных наций в Восточной Европе, но в ней рельефно проявились многие явления, которые в ХVІ–ХVІІ вв. повлияют на формирование здесь этнокультурных общностей.
Почему именно Полоцк оказался в эпицентре удара Ивана Грозного? В. Кирхнер предлагает трактовку причин нападения на Полоцк в контексте его концепции зарождения балтийского вопроса одновременно с Ливонской войной[1]. Поскольку ученый связывает возникновение вышеназванного вопроса с выходом России на балтийскую арену, то он рассматривает возможных противников Москвы после гибели ордена в 1561–62 гг. и приходит к выводу, что этим врагом обязательно должно было стать Великое княжество Литовское. С Данией и Швецией, главными потенциальными соперниками русских в борьбе за Прибалтику, отношения в начале 1560-х гг. были урегулированы, с Литвой же, напротив, обострились. Княжество выглядело первым соперником России в противостоянии из-за Ливонии, и естественно, что именно на него Иван IV обрушил первый удар[2].
Д. Н. Александров и Д. М. Володихин мотивы нападения на Полоцк определяют в контексте их трактовки Ливонской войны как грабительской. Выбор этого города в качестве объекта удара был обусловлен тем, что «Полоцк был богат, многолюден, имел большой торгово-ремесленный посад»[3]. Кроме того, была тактическая цель нападения на Полоцк: он «нависал» на южным флангом русской армии в Ливонии, и необходимо было ее обезопасить[4]. Кроме того, падение Полоцка устанавливало контроль России над торговыми путями по р. Двине и открывало путь на Вильну[5]. Особняком стоит точка зрения А. Л. Хорошкевич, считавшей, что во время похода на Полоцк Иван IV хотел прежде всего отстоять свой царский титул и титул обладателя Ливонии[6]. Я. Пеленский высказал идею, что кампания была в русле реализации доктрины «Москва — второй Киев»[7]. Подобная трактовка, по С. Богатыреву, была основана на послании Пимена, где проводятся параллели подвигов Ивана IV с киевскими князьями[8].
Белорусский исследователь А. Н. Янушкевич недавно высказал мнение, что «… выбор Полоцка противоречил правилам военно-стратегической целесообразности. Увидеть в нем рациональные мотивы достаточно тяжело»
