Крестоносцы и Русь. Конец XII в. — 1270 г. | страница 42
6. Фигура полоцкого князя Владимира до сих пор остается загадочной. В русских источниках он не упоминается. В историографии давно ведутся споры о том, с кем из известных по русским источникам полоцких князей можно отождествить Владимира [Данилевич 1896: 115; Алексеев 1966: 282; Ермаловіч 1993: 241–243; Александров, Володихин 1994: 17–20 и др.]. Надо отметить, что хронист упоминает князя Владимира на протяжении 32 лет. Конечно, столь длительное пребывание князя на престоле было вполне возможно, тем более, что не исключались и перерывы в правлении. Все же представляется более вероятным, что хронист ошибочно объединил под одним именем, по крайней мере, двух князей. Князя Владимира, который правил в Полоцке в начале XIII в., хронист, близкий ко двору епископа Рижского Альберта (см. об этом далее), мог знать лично. Что касается князя, к которому Мейнард ездил в 1184 г., то это, скорее всего, известный по летописи князь Всеслав Василькович. Не исключено, что именно заключение договора с Мейнардом и неблагоприятные для Полоцка его последствия стоили Всеславу княжеского стола. Хронист, описывая события, отстоявшие от времени создания хроники на сорок лет, пользовался, вероятно, рассказами даугавских ливов, которые сами могли и не знать имени русского князя. Но для хрониста было важно не имя князя, а указание на законность деятельности католических миссионеров в низовьях Западной Двины [Назарова 1995 (а): 77–78].
7. О том, что двинские ливы в конце XII в. находились в политической зависимости от Полоцкого княжества, свидетельствуют и другие источники. Так, по рассказу Арнольда Любекского, «король Руссии из Полоцка время от времени собирал дань с этих ливов» [Amoldi chronica: 213]. Это же следует из упоминания «Старшей» рифмованной хроники (раздел II, отр. IV, строфы 645–646) и послания папы Климента III от 01.10.1188 г. (ком. 3 к док. 1).
Согласно сообщению Ипатьевской летописи, в походе 1180 г. киевских и черниговских князей против Давида Смоленского участвовал «Всеслав с полочаны, с ними же бяхоуть и Либь…» [ИЛ: 620].
8. Икескола (Ykeskola) — совр. латыш. Икшкиле (Ikskile), нем. Икскюль (Ikskûl). Древнее ливское поселение на правом берегу Западной Двины в 25 км от Риги. Название этимологически объясняется как «отдельно стоящее поселение» — в отличие от обычного для того района расположения «кустами»: по 2–3 поселения [ІН, komentâri: 337. Ірр.]. Судя по результатам археологических исследований, ливское поселение существовало там уже в XI в. Первая построенная в Икесколе церковь была деревянной [Граудонис 1970: 334–335; Graudonis 1970: 47–50; Graudonis 1971: 36–38].
