При рассмотрении административного устройства Золотой Орды в XIII–ХIV веках нельзя не обратить внимания на такой традиционный для монголов обычай, как разделение всей территории государства на два крыла — правое и левое. Правое крыло Джучиева Улуса составляли земли от Дуная до Сары-Су. Оно получило название Ак-Орда (Белая Орда). Левое крыло называлась Кок-Орда (Синяя Орда). Его составила территория современного Центрального и Южного Казахстана[357].
Основываясь на сообщениях Плано Карпини и дополняя их данными других источников, можно реконструировать членение ордынского государства в XIII–ХIV веках на отдельные, более мелкие административные единицы.
Самым западным улусом степного государства был удел, располагавшийся между Дунаем и Днестром. Никифор Григора и Георгий Пахимер располагают места кочевок татар «по ту сторону Истра», то есть по отношению к Византии — севернее Дуная[358]. О таком местоположении улуса говорят также сведения арабских и персидских авторов. Восточная его граница проходила по Днестру, а центр первоначально находился на левом берегу реки, где Рашид-ад-Дин помещает «старинный юрт Ногая»[359]. Но к концу XIII века центр был перенесен на правый берег Днестра. Данных о существовании этого улуса в 1240–1260-х годах в источниках нет, однако М. Г. Сафаргалиев предполагает, что уже в правление хана Батыя он был выделен его младшему брату Бувалу (Мувалу). Как бы то ни было, после похода Батыя, в конце 1250 — начале 1260-х годов, здесь вновь появляются татарские войска, причем византийские авторы утверждают, что эту территорию им пришлось завоевывать заново[360]. С конца 1260-х годов здесь обосновался внук Бувала — Ногай, воевавший до этого на кавказском фронте и лично не участвовавший в присоединении этой территории.
Следующим улусом, если идти с запада на восток, был удел, расположенный между Днестром и Днепром. В 1240-х годах здесь кочевал Коренца (Куремса)[361], который, вероятно, был лишь тысячником. По словам Карпини, «с другой стороны (по левому берегу Днепра. — Ю. С.) по тамошним степям кочевал Мауци, который выше Коренцы»[362]. В пользу такого вывода говорят и слова русского летописца о том, что Даниил Галицкий «воевал с Куремсой и никогда не боялся Куремса, потому что Куремса никогда не мог причинить зла», тогда как «Бурунда безбожный злый прииде со множеством полков татарских»[363]. Появление здесь Бурундая, который «ста на местех Куремских», летописец относит к 1259 году, то есть к тому же периоду, когда начали вновь присоединяться к Джучиевому Улусу земли между Днестром и Дунаем. Видимо, эти передвижения татарских войск были связаны с активизацией западной политики ордынских ханов в 1250–1260-х годах. Это подтверждается и археологическими данными, которые фиксируют здесь в этот период усиление присутствия татар
