.
Все это подводит к объявлению не принадлежащими к царскому роду самого Ахмата и всех потомков Чингис-хана, что, в свою очередь, делает вполне оправданным открытое вооруженное сопротивление ордынскому хану. Более того, Божественное покровительство, по мнению Вассиана, не только должно способствовать освобождению от иноземного владычества, но и в дальнейшем привести к покорности Орды московскому великому князю как главе «Нового Израиля». Это уже внешнеполитическая программа, которую Иван III начинает осуществлять, активно выдвигая свои войска против Большой Орды в 1485, 1487 и 1491 годах, а также устанавливая фактический протекторат над Казанским ханством в 1487 году.
Подведем некоторые итоги.
Русские книжники в прямой или косвенной форме признавали верховенство ордынского правителя над русскими землями. Со времени фактического приобретения независимости ордынского государства ханы неизменно титулуются в русских письменных памятниках «царями». Показательно, что с распадом Орды большую роль приобретает территориальная, объектная атрибуция — царский титул Джучидов получает владетельный (Казанский, Крымский, Ногайский и т. д.) маркер.
При этом ордынские «цари» занимали четко определенное место в политической и ментальной картине мира русского книжника. Они воспринимались как верховные правители Руси, а их смерть существенным образом влияла на политическую жизнь в русских княжествах. Для сравнения можно отметить регулярную запись армянских хронистов о смерти и смене иранских Ильханов — монголо-татарских сюзеренов средневековой Армении[162].
К концу XV столетия место ордынского хана на ментальной карте мира, в иерархии государств определяется все ниже и ниже вплоть до объявления ханов-Чингизидов самозванцами и, соответственно, лишения их данного титула. Тем не менее в делопроизводстве именование Джучидов царями сохраняется даже в XVI столетии.
Русские книжники не только нашли эквивалентные понятия к ордынской системе титулований, но и вплели их в повествования о событиях того времени. Четкая система титулований ордынской аристократии («князь», «великий князь», «царевич», «царев сын», «царь»; «посол») позволяет понять степень зависимости русских князей от ордынских ханов. Само по себе включение ордынской иерархической системы в культурное поле Руси свидетельствует о значительности влияния социальных институтов Орды на русскую политическую практику того времени[163].
Caми, русские князья также оказываются вписанными в социально-политическую систему ордынского государства. В этой связи русские княжеские владения должны были представлять собой аналогию ордынским улусам: великие княжества — улусам-туменам (тьмам); удельные — улусам-тысячам; князья же имели статус ордынского «улусника»
