Чтобы меня не злить, а я уже начал огрызаться, он сказал совершенно серьёзно:
– Думаю, тебе нужна постоянная девчонка. Не спорь и не перебивай! Ты устал от рутины. Немного перечитал фантастики, и ящик внёс лепту. Помнишь, в детстве отец читать заставлял… как его? Рэя Бредбери. Про температуру.
– 451 градус по Фаренгейту.
– Оно.
– Не верю.
– Давай так - поговорим через две недели. Если захочешь. Будет видно, что это.
Я недовольно кивнул, решив более не смущать его подобными разговорами. Толку от них не было ни мне, ни ему.
В общении с Толиком всегда было уютно и комфортно, когда мы не касались в разговорах скользкой темы сновидений. Наверное, он прав, что не хочет обсуждать мой дар. Пользы от него не было.
Толя рассказывал смешной анекдот, я провёл рукой по влажным волосам. На затылке пальцы нащупали тёплый маленький шарик.
– Посмотри, что там? – прервал я его на слове.
Лицо брата приобрело обиженное выражение.
– Сразу мог сказать, что неинтересно!
– Да посмотри же!! Какой-то нарост!
– Где?
– Вот же!
Под пальцами явно катался тёплый шарик.
– Нет там ничего. Придумываешь! – в голосе Толика звучало раздражение.
– А это что?
– Кожа обычная. У меня такая же! Да что с тобой такое! Может, к врачу сходишь? Опять ипохондрия? Слушай, отец умер от рака, но это не значит, что ты заболеешь так же!
Слышал сто раз. Надоело! Повторно дотронулся до затылка, пальцы ощупали каждый сантиметр. Имплантат был на месте!
Глава 2
Меня преследовал запах хвои. Я снова оказался в окружении четырех стен нереального леса, просторной палаты с необходимым минимумом мебели, которая была похожа не на палату, а на лабораторию. Также, как и в прошлый раз, мягко светились стены и потолок, было тепло, но не душно.
Я помнил ощущение холодной идеальной гладкости стекла стен вместо живой теплоты соснового бора. Если я и сейчас сплю, то этот сон определённо заслуживает моего внимания: он слишком подробный, слишком нереальный и в тоже время пугающе живой. На пророчество он совсем не походил, те не были фантастическими и не повторялись, как будто я упустил что-то важное в прошлый раз.
Мне всё больше казалось, что я сошёл с ума, и нет никакого Эллиона, просто не может его быть!
Сейчас войдет Иоанна и слово в слово произнесет ту речь, как заезженная пластинка в граммофоне? Я злился на себя, на Толика, на доктора с холодными глазми, на лес, который меня пугал. Где-то читал подобное: застреваешь во сне, и одна картинка сводит с ума. А я ещё не верил, что можно лишиться разума из-за снов! Теперь верю.
