— Хорошо, мой король, — это прозвучало у принцессы с изрядной долей насмешливости, и он вопросительно посмотрел на нее, не понимая, чего она желает.
Она с намеком повела взглядом вокруг, потом указала на свое платье. Поскольку, ничего не поняв, мужчина все так же стоял столбом, мечтательно глядя на нее, Лусия была вынуждена попросить:
— Извините, мой король, но мне нужно передохнуть.
Ульрих не хотел ее покидать. Странное чувство утраты предостерегало его остаться, но под ее требовательным взглядом он был вынужден поклониться и уйти.
Одна из немолодых служанок в сером платье с длинным плотным передником подошла к принцессе и участливо спросила:
— Вы угнетены, дитя мое?
— Конечно, нянюшка, — принцесса распустила завязку дорожного плаща, и он упал на руки подоспевшей служанке. — Здесь гораздо хуже, чем я предполагала. Но делать нечего, возвращение невозможно. Будем здесь жить.
— Король вам не понравился? — спросила няня, опасливо понизив голос.
— Кому он вообще может нравиться? — Лусии захотелось закричать от негодования, и она болезненно вонзила ногти в ладонь, возвращая самообладание. — Он нас даже встречать не собирался, игнорируя учтивость и традиции. Даже умыться не соизволил, вышел в грязных штанах и нечищеных сапогах. Потом и постельными утехами от него разит, как от козла. И нечесаные патлы торчат в разные стороны. И это король?! Отвратительная мерзость! Мой отец и брат никогда не позволяли себе ничего подобного!
— Это в Ульрихе не самое страшное, — няня подошла поближе и привстала на носки, стараясь говорить как можно тише. — Он еще и любвеобилен. Если у него и впрямь столько любовниц, как говорят, то вам здесь придется тяжко.
Лусия пренебрежительно махнула рукой.
— Няня, меня это вовсе не волнует. Чем больше у него любовниц, тем меньше он будет приставать ко мне. Пусть хоть гарем заведет, как восточный владыка, мне все равно. Он невозможно противный. — Со вздохом призналась: — И вообще, я устала, дорога была долгой и тяжелой.
Она подошла к разобранной низкой кровати, осторожно нажала на матрас крепко сжатым кулачком.
— Здесь так твердо! Из чего этот матрас? — она приподняла грубую домотканую простынь, пощупала ложе и пораженно вскрикнула: — Няня, это простая овечья шерсть! К тому же скатавшаяся в твердые комки! — принцесса не могла поверить собственным ощущениям. — Спать здесь то же, что лежать на земле на острых камнях. И это королевский дворец!? Как же тогда в Северстане живут простые люди?
