- А ты как меня нашел? – задал вопрос, провожая гостя на улицу. Вышел следом, и теперь хромал за могучей фигурой, то и дело постукивая тростью.
- Я же детектив, - попытался отшутиться Герб.
- Так-то я тоже. Насколько знаю, адреса проживания в свободном доступе не лежат и просто так не выдаются.
Герб шел быстро, и я едва поспевал за ним. Дыхание сбилось, поэтому последнюю фразу договаривал с превеликим трудом, делая паузы между словами.
- Слухи, Воронов, - бросил он через плечо, - иногда им стоит верить.
Это кто ж такой интересный информацию про меня сливает? Дело-то серьезное, тут одним штрафом не отделаешься. Ох, чую ведет дорожка прямиком к Луцику. Крысообразный, как тот сундук набитый под завязку, только не золотом, а сплетнями - всегда знает больше остальных.
Догнал Авосяна у самого такси: великан даже дверцу забыл открыть, глубоко призадумавшись. Я замер неподалеку, тяжело опершись на трость. Голова кружилась от быстрой ходьбы, коленка горела огнем, никакие обезболивающие не помогали. Так и стояли на пару: один думал, другой переводил дыхание. Долго стояли, я и не выдержал первым:
- Герб, все в порядке?
- Запомни, Воронов, если у вас с Альсон сложится, - ту Авосян споткнулся, но быстро договорил, - только рад буду.
И все также не глядя, словно чего-то стыдясь, скрылся в такси.
Не зря говорил Костик: бабы - зло. Даже старина Герб, надежный как сама скала, пошел трещинами, не выдержав любовного давления. Впрочем, ему хватает сил не сходить с ума от ревности. Тот же МакСтоун давно бы схватил за грудки или забил насмерть с группой товарищей, как это водится в высшем свете. А Герб… Герб мечется, мучается, страдает, пытаясь оставаться человеком. Кто знает, что у него внутри творится, может ад настоящий. Альсон кого угодно до белого каления доведет, что уж говорить про человека, который заведомо уязвим перед ней, с открытым нараспашку сердцем.
Поворачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд хозяйки мотеля. Та и не думала скрывать слежку, выйдя на улицу для лучшего обзора.
- Не пили, не курили, баб не водили, - отчитался я и приложил руку к пустой голове, козырнув для порядка.
- Все умничаешь? - недовольно проворчала женщина. – Смотри, доумничаешься, умник.
Выселит… Ей-ей выселит.
На следующий день я решился пойти на бал. Не то что бы соскучился по приключениям на пятую точку. Просто всю ночь снилась Ловинс: наш разговор у озера, нежные объятия и первый поцелуй. И столько счастья было в этих грезах, что все утро пел себе под нос и улыбался.
