Внутри оказался привычный бар. Не тот, из родного мира, оборудованный в помещении бывшей столовой, где мебель сохранилась с незапамятных советских времен, а стойка больше напоминала прилавок продовольственного магазина. Нет, это был тот самый «настоящий» бар из американских фильмов, которые смотрел в превеликом множестве по «видику» или кабельному телевиденью. Здесь даже бильярд свой имелся, возле которого крутились бородатые мужички байкерской наружности.
- Отлично, - Мо потер ладони в предвкушении. Неужели отыщется место в желудке, куда можно пихать и заливать?
Нашлось. Мо заказал две кружки пива и горячие колбаски со специями. Потрескивающие, исходящие собственным соком, они пахли просто одуряюще: туманили голову, вызывая обильное слюноотделение.
- Научись расслабляться, курсант. Закажи чего-нибудь, - напарник заметил те жадные взгляды, что я бросал на мясные изделия. Усмехнулся и громко отхлебнул золотистого пива из кружки. Под носом-картошкой моментально образовались усы из густой пены.
- Не хочу.
- Поэтому у тебя и звонят колокольчики в голове, - Мо снова усмехнулся и приложился к кружке. В пару глотков осушив ее, принялся за вторую. Выпил половину и, смачно отрыгнув, уставился на меня осоловевшим взглядом. – Пойми одну простую истину, курсант - в нашей работе необходимо расслабляться, иначе мигом с катушек съедешь.
- Предлагаешь каждый вечер нажираться в баре?
Мо провел пальцами-сардельками по лицу, оставляя жирный след на коже. Задумчиво посмотрел в кружку, словно пытался разглядеть там очередную истину. Только всем давно известно, что в пиве ее нет. Вот и Мозес ничего не нашел, поэтому крякнул с досады и сделал очередной глоток.
- А хоть бы и так курсант. Главное – это расслабиться, а будь то шлюхи или выпивка, дело десятое. Все лучше, чем одному сидеть и игрунькаться сутки напролет.
- Чем это лучше?
- Да всем! В этом деле одному оставаться нельзя, чтобы с мыслями наедине. Мысли, они как мухи, вечно над дерьмом кружить будут. Маши руками… не маши… Человек, он ведь как, он существо простое по природе своей, поэтому и наслаждается вещами простыми, а все эти заморочки, философии всякие, они жизнь только хуже делают. К примеру, сидит дома прыщавый юнец-интеллигентишка, о высоких материях сутки напролет размышляет, ноет постоянно: мир жесток, никто его не понимает. А стоит с друзьями затусить, бабенку какую трахнуть, и вся эта заумная чушь сходит, как пена в кружке пива, заодно вместе с прыщами. Тебе больно – грустишь, тебе хорошо – радуешься. Вот и все, курсант, все просто, - Мо снова обляпал физиономию жирной пятерней. Повозил ею под носом и засунул под подбородок, видом своим смутно напомнив скульптуру «Мыслитель» мастера Родена. Сходство длилось не долго, стоило «мыслителю» открыть рот для очередной утробной отрыжки. В лицо пахнуло острыми колбасками.
