— Так, теперь пароль от подключения к внутренней биржевой сети!
Рептилоид снова вздохнул, но продиктовал и его.
Соединение с биржевой сетью требовало времени, а удалённая авторизация имела свои нюансы. Зная эти тонкости, мне захотелось тихонечко рассмеяться, но я сдерживался, с интересом наблюдая за тем, как легко аннунак «сдаёт» пароли и невозмутимо ведёт беседу с преступником. Следователь явно имел некий план дальнейших действий и поэтому тянул время. Вот только как мы могли ему помочь?
— Что ты пытаешься узнать, Антонио? — тем временем интересовался Гена. — У меня нет всех прав на доступ в систему. Хотя, признаюсь, полномочия довольно обширные. В любом случае, мои коллеги тебя вычислят по IP и будут знать, чем именно ты интересовался и к каким ресурсам обращался.
— Ошибаешься. Я и не думал ничего узнавать, — откликнулся преступник. — Мне всего лишь нужен доступ в вашу внутреннюю сеть. Желательно к файловым серверам с возможностью загрузки данных. Вы же как-то обмениваетесь документами или изображениями… Тебе так интересно — зачем? Хорошо, время на ответы у меня есть. Я собираюсь подбросить вам один очень серьёзный вирус, который мне удалось достать в измерении будущего, где мои люди держали вас в плену. Как кстати, что у запасливых военных остались его изолированные копии! Это не просто зловредная программа — это настоящее оружие массового террора. Самый опасный в истории человечества компьютерный вирус, который парализует вашу информационную систему. Надеюсь надолго, если не навсегда. В это время вам будет не до меня, и я спокойно займусь внедрением своих двойников в вашу организацию…
И тут все мы не выдержали. Я и Геннадий переглянулись и синхронно заржали. Агасфер закашлялся кудахтающим смехом. Сильван просто хихикал. Да уж, планы преступника, заразить Биржу «самым опасным вирусом» дали нам серьёзный повод для веселья, а установка вести себя естественно, как раз в этой ситуации, проявилась в полную силу.
Сальери опешил, он не ждал от нас такой реакции.
— Что случилось? — удивился он. — Что за веселье? Успокоились, или я вас сейчас по новой обработаю гипноиндуктором, будете не шелохнувшись сидеть, как каменные истуканы! Хватит уже выводить меня из себя! Ты, сатир, рассказывай давай, и с подробностями, что тут смешного? Истерика перед смертью?
— Да нет же, — отдышавшись, ответил я, и принялся за объяснения. — Мидас, тебя не удивляет, что официальный язык всех биржевиков — русский? Что имена почти всех, с кем ты сталкивался, тоже русские? Например, меня никто не зовёт Паном, только Панкратием Гермесовичем. Рептилоид, тот вообще — Геннадий Филиппович, а он, между прочим, инопланетянин, аннунак с Нибиру.
