Через мгновение Крокодил уже держал в руках обгоревший папирус, намотанный на лазуритовый стержень. Драгоценные камни на богато украшенных навершиях сверкали на солнце.
— Почему я должен тянуть из тебя сведения, словно раскаленными щипцам? — возвысил голос Крокодил. — Говори, есть еще что-нибудь любопытное из того товара, что хозяин велел тебе доставить в Мемфис?
— Нет, мой господин, было всего две вещи. И обе они теперь принадлежат тебе.
— Это не твоя заслуга! — огрызнулся Крокодил. — Что это за папирус и что лежит в ящике?
— Я знаю, лишь, что вельможа, которому адресованы эти подарки человек весьма сведущий в разных знаниях. Этот папирус, наверное, представляет для него большую ценность, — скороговоркой проговорил Абу. — То, что лежит в золотом ящике мне неведомо. Видимо по этой причине он и закрыт, чтобы скрыть от глаз любопытных его содержимое.
— Это я и без твоей глупой болтовни прекрасно понимаю, — усмехнулся Крокодил. — Одного не пойму, как можно было посылать столь ценные вещи с несмышленым юнцом, без сопровождения вооруженных стражников? Впрочем, хвала трижды величайшему, наимудрейшему Тоту, за то, что он отвернулся от твоего хозяина и сподвиг его на столь безрассудный поступок!
После этих слов Крокодил опустил стержень с папирусом перед собой на седло и, вынув из ножен на поясе, короткий кривой кинжал поднес его к золотому ящичку.
— Ну что же посмотрим, что нам послали боги на этот раз, — криво усмехнулся предводитель разбойников и начал ломать запор шкатулки, с тем, чтобы открыть ее.
Россия, Ежовск, 1888 год.
Карл Крейцер, вот уже несколько месяцев, как обосновался в небольшом губернском городе со странным, ничего не говорящем ему названием Ежовск. Город стоял на крутом берегу реки Волги. Оставшихся денег Карла едва хватило, на то чтобы снять небольшой одноэтажный домик где-то посередине между главной улицей и окраиной.
Продолжать бегство дальше не имело смысла. И так уже Карл забрался в страшную глухомань. Кроме того куколка скарабея достигла поистине пугающих размеров и вдобавок ко всему еще и немалого веса. Ящик с нею пришлось замаскировать под разобранный для перевозки и тщательно упакованный оркестровый рояль. За время своего вынужденного путешествия, Карл изрядно поднаторел в изучении разговорного русского языка и теперь довольно сносно изъяснялся.
По причине полного отсутствия денег, перед бывшим лордом воочию замаячил призрак бедности. Для привыкшего ни в чем себе не отказывать Карла это было серьезным испытанием. Лишь осознание своей ответственности перед еще не вылупившимся скарабеем, порой удерживало его от сильного искушения прострелить себе голову из пистолета. Это в одночасье положило бы конец всем его мытарствам.
