К тому времени, когда поезд с Карлом должен был пересечь границу Российской империи, куколка Томми выросла до пугающих размеров взрослого человеческого тела. Пытаться пересечь пограничный пункт с огромным насекомым, завернутым в персидский ковер, нечего было даже и пробовать. Это толкнуло Карла на отчаянный шаг.
Когда русская пограничная стража на таможне вошла в купе Карла Крейцера, то замерла в нерешительности. На верхней полке лежало человеческое тело укрытое простынями, Судя по разметавшимся по подушке длинным темным волосам, оно принадлежало женщине.
— Прошу меня извиняйт, — поднялся со своего места Карл. — Моя жена немного нездорофф. Проклятый дорог доконал ее, софсем.
Сказав это, он протянул два паспорта старшему офицеру. Тот принялся внимательно рассматривать их, скрупулезно читая каждое слово, и явно не торопясь возвращать их немцу.
— Могу я посмотреть на вашу супругу? — поинтересовался он у ее мужа.
— О, я, я, разумеетса! — засуетился немец. — Майн херц, ауфштайн!
— Не нужно, — покачал головой офицер и скомандовал унтеру, — Мотылев, а ну проверь!
Тот, взобравшись на ступеньку, внимательно осмотрел лицо женщины наполовину скрытое простыней и спустился вниз.
— Спит, вашбродь! — громко рапортовал он начальству. — По всему умаялась вконец, бедняжка.
— Что ж ты братец орешь как иерихонская труба? Неровен час, еще даму хворую разбудишь, — недовольно поморщился офицер, возвращая документы немцу. — Не смею задерживать, счастливого пути!
— Данке шен! — разулыбался тот, провожая гостей.
Когда пограничная стража вышла из купе, и Карл закрыл за ними дверь, улыбка оставила его лицо. На смену ей пришла угрюмая сосредоточенность. Поднявшись на верхнюю полку, он стянул простыню с лица женщины. То, что предстало его глазам, выглядело настолько кошмарно, что даже он человек без совести и нервов почувствовал себя нехорошо.
В постели лежало не женское тело, а чудовищных размеров куколка скарабея. На ее верхний конец, изображающий голову, было напялено женское лицо с частью густого черного скальпа. Карл принюхался, после чего брезгливо скривился. Лицо, которое он срезал с женщины убитой им во время получасовой остановки поезда на узловой станции в Польше уже начало разлагаться. Об этом явственно давал знать дурной запах, уже явственно ощутимый, несмотря на целый флакон французских духов, который он употребил для сокрытия оного. Нужно было срочно искать новую маску для Томми.
