– Я ж не просто упомянул баранов, – сказал он грустно. – Вы ведь считаете, что управлять можно только животными? А вы вспомните представления о человеческом счастье, к которому у вас есть право стремиться по всем Конституциям! Сотни миллиардов баранов искренне к этому стремятся! Это в их представлении добро, а всё, что мешает скотской безмятежности – зло! И эти миллиарды голосуют за кого-то, кто говорит им об их правах.
– Представьте себе, что вы наблюдаете это сто лет, потом двести… – Хук усмехнулся, – здесь кто-то ещё считает, что никто этими баранами не управляет, что они сами что-то выбирают?
Он спросил насмешливо, – вам ещё кажется, что управляемая история невозможна?
Жека смутился, лектор ткнул в больное место. Он ведь, взаправду, изо всех сил стремился сделать из своих кадетов свободных рыцарей, а что ещё на его месте был должен делать свободный рыцарь космоса?! Как настоящий рыцарь он сделал правильный выбор, убил главного злодея, снял оковы, дети могут идти домой! А дети шлют его на хер! Главный злодей, оказывается, был не так уж неправ – они не хотят домой, в стадо – им позарез загорелось стать рыцарями. Как он сам… как Луи. И новый умник начинает свой спецкурс с того же – только пока мальчишки мечтают о звёздах, их можно считать людьми.
Как снова стали учиться вместе, Жека и Джон возродили добрые свои традиции. В первую очередь обычай заедать трудности бисквитами с кремом и шоколадом. Ещё тем им нравилось посещение кондитерских, что дорожащие фигурками барышни не решались составить им компанию, а с не дорожащими они сами не разговаривали. В основном друг с другом или в тесном кругу сладкоежек обсуждали непростые вопросы новой жизни.
– Ты что-нибудь понял о пробоях и тоннелях? – Спросил друга Жека.
– Ну, как бы да, – сказал Джон, – как там было во время взрыва, я тоже не догоняю, тут главное – что получилось. Значит, сами тоннели бывают двухсторонние или направленные – только из точки «А» в точку «Б». Цепочки направленных тоннелей теоретически закольцованы, могут включать тысячи систем. Двухсторонние – это как лучики снежинок. Есть вершины с тысячами лучиков, есть тупиковые, а есть особые – переходные – через них можно проникнуть в другое дерево тоннелей.
Жека мрачно посмотрел на Джона, – что нам это даёт? Мы не знаем, откуда совершались нападения на Шармуз, не знаем, в какие системы можно прыгнуть из системы академии. Мы нихрена не знаем, хуже того – понятия не имеем, у кого спросить!
