Вот из-за этого-то, считала Брайди, и страдал Винсент. Она всегда была чутка к мальчику, пытаясь облегчить его боль от материнского невнимания, и ее печалило, что старания ее не увенчались успехом. Но Винсент уже не мальчик. Ему восемнадцать, и как же удачно для него и всех них, что Великая война закончилась и угроза пасть ее жертвой над ним не витала.
* * *
Если сейчас мистера Таппера отправить восвояси, вновь он объявится лишь к Рождеству, а это совсем не дело – на праздники заиметь разгром в вестибюле. Пока электрик расправлялся с лепешкой, Брайди сходила в подвал и вернулась со старыми простынями, хранившимися в ларе для всякой всячины. Наученная горьким опытом, она знала, что мебель лучше прикрыть.
Чтоб мастеровой не топтал хороший ковер в столовой, Брайди повела его к месту работы кружным путем – плечом (руки были заняты простынями) отворила застекленную дверь в кладовую и далее коридором мимо бельевой.
В вестибюле взглянув на витые медные рукоятки переключателей, которые предстояло убрать, Брайди с тоской подумала об уроне, какой претерпят обои. Правда, сейчас в городе имелся хороший обойщик, а на антресолях хранился запасной рулон обоев, предусмотрительно оставленный француженкой-декоратором, занимавшейся домом.
В вестибюле мистер Таппер помог укрыть простынями стулья и столики, после чего Брайди вернулась в кухню. Она потрогала серебряный кофейник, проверяя, теплый ли (из-за чувствительных зубов мистера Холлингворта горячий кофе не годился), натянула перчатки, подхватила поднос и вновь ступила на лестницу.
Уже на первой площадке ее настиг жуткий грохот в вестибюле, и перед глазами тут же возникло страшное видение. Спальня мистера Холлингворта находилась как раз над местом работы мистера Таппера, и Брайди представила, как старые стены не выдержат, потолок обвалится и кровать с хозяином грохнется прямо у парадной двери.
На ходу Брайди чиркала боком по деревянной балюстраде, ограждавшей площадку, – давняя привычка из-за боязни сковырнуться с узкой лестницы. Коридор в ту часть дома, где прежде жила вся прислуга, а сейчас осталась только Брайди, был темен. Когда Нетти собралась замуж и ушла со службы, Брайди не заняла ее комнату, которая была побольше. Осталась в своей комнатушке с низким потолком, окно которой выходило на озеро. Там ей нравилось. Там свет хороший.
В прошлом году мистер Холлингворт временно переехал в бывшую комнату Нетти, смотревшую на север и потому самую темную. Порой даже от неяркого света у него болели глаза. Брайди быстренько стачала шторы из тяжелого бархата. Нетти, заехавшая из Массачусетса, усмехнулась – уж больно чужеродно смотрелись они в комнате служанки.
