По дороге, она не выпускает из рук комма, общаясь, видимо, со своим родителем (голограмм она не включает, изображения нет).
Когда нас всех доставляют на большую виллу, отстоящую от города миль на десять, арбитр Ральф отчего-то мгновенно превращается в абсолютно нормального мужика.
Происходит это, правда, в просторном холле и в присутствии отца Анны, но моего удивления от его смены имиджа это не убавляет.
_________
Ланс Хаас был слегка рассержен. У него были собственные дела, которые пришлось резко отложить и бросить. Подписавшись в обеспечивающие самой рядовой дуэли в Корпусе, дочь поймала на удочку своей любознательности рыбу, с которой не смогла в итоге справиться самостоятельно.
Откровенно говоря, в эпатаже арбитра (как она его описывала, захлёбываясь негодованием и косясь на какого-то иностранца с юга, подпирающего старину Ральфа вполне серьёзным стволом в бок) наверняка были свои причины.
Просто излагать их он не был готов при тех, кто влияния на возможные проблемы оказать не мог.
Иначе говоря, при детях, когда с противоположной стороны оппонировали взрослые. Анне банально не хватало личного опыта, чтоб оценить обстановку самостоятельно.
А для чего ещё нужны отцы, вздохнул Ланс, отправляя стандартный вэн и кое-кого из физподержки по просьбе дочери.
Оказавшись в холле его дома, Ральф тут же превратился в нормального человека (коим всегда и был), судя по отвисшим челюстям дочери и прибывшего с ней парня.
— Ланс, я извиняюсь за спектакль в Корпусе, но давай поговорим наедине? — Старый университетский приятель, вежливо поклонившись Анне и — более церемонно — её спутнику, увлёк старшего Хаас под руку в кабинет на втором этаже.
_________
— И что это было? — ошарашено спрашиваю у Анны, когда мы с ней остаёмся вдвоём в огромном зале размером с четверть футбольного поля.
Арбитр Ральф только что, коротко (но вежливо) извинившись, подхватил её родителя под руку и уволок куда-то наверх.
Сопровождавшие нас мордовороты вообще в дом не входили, оставшись на улице.
— Они знакомы с отцом, — хмуро отвечает Хаас. — Но я и сама не понимаю, в чём дело. На площадке я подумала то же, что и твой Моше. А сейчас вообще не знаю, что дальше думать.
— У вас тут кормят? — меняю тему на более насущную, поскольку теперь, в любом случае, придётся ждать окончания разговора между старшими.
— А ты хочешь? — она хватается за идею с явным облегчением.
— Да. После дуэли не жравши, сил тратил кучу. — Напоминаю. — Массы одной килограммов… много потерял. В медсекторе восстановили кое-что, но это всё надо вернуть. — Хлопаю себя по животу (который, кажется, прилип к позвонку).
