– Рыжуля… – Демон поднялся на две ступени вверх, нутром чуя приближение женской истерики и справедливо считая её большей проблемой, чем оборотня на кухне.
Я всхлипнула ещё раз: более противно и протяжно.
– Кири…
Рок выставил вперёд руки, якобы готовясь успокаивать, но лишь ещё на две ступени приблизился к выходу.
– У-у-у… – вой набирал обороты, переливался трелью и всячески намекал, что рыдания планируются долгие и неконтролируемые.
– Триста, блин, приди в себя! – гаркнул Рок, и я разревелась окончательно.
Демон плюнул на ступеньку, посмотрел на меня, на дверь, снова на меня… И выбрал оборотня.
– Стой! Ты куда! – Запоздало, но я тоже метнулась наверх. Поздно: закрывшаяся дверь легонько щёлкнула по носу. – Выпусти немедленно!
– Прости, золотко, – нехотя вздохнул демон. – Надо немного погеройствовать.
Я прижала ухо к дереву, ныряя в напряжённую тишину. Либо демона сожрали сразу, как он появился, либо мы и правда можем спастись.
– Агата, чудо моё пушистое, покажись, – елейным голоском протянул Рок. – Я знаю, что ты тут. Я же тебе понравился, так может, пора познакомиться поближе?
– Смотря насколько близко, – раздалось над самой дверью. А потом прыжок, скрежетание когтей, грохот мебели и снова тишина.
Стон. Демона или оборотня?
– Так, так, спокойно, красотка! Я же не нарочно!
Кажется, стонала всё же Агата. Потому что Рок сейчас вопил, перемежая крики грязной руганью.
– Ты как выражаешься в чужом доме, мальчишка?! – возмущалось чудище.
– Я всегда нервничаю, когда меня пытаются сожрать! Ай! Ай, нога!
– У тебя вторая есть!
– И они обе дороги мне как память!
Она ведь и правда его сожрёт! Дошутилась! Я бессильно пнула дверь, но та, как водится, устояла. Только палец ушибла…
А на кухне становилось горячее: ехидные комментарии демон отпускал всё реже, снова и снова болезненно вскрикивая. Я кожей чувствовала, как тяжело он дышит, словно его глазами видела, как пытается вывести Агату из комнаты… И ничегошеньки не могла сделать. Упрямый, твердолобый, тупой демонюга! Погеройствовать он решил, да? И что же? Сожрут его, а после и за меня возьмутся. Или с голоду помру тут, запертая. Я в последний раз шумно всхлипнула, глядя на разносолы под потолком. Может, и не сразу, с голоду-то. Но рано или поздно точно помру.
– Очень жаль, милый, ты и правда мне понравился.
Рок уже едва хрипел. Моя грудь тоже сжималась, как будто это на неё наступили тяжёлой лапой.
Я заколотила по доскам, не чувствуя, не думая, что останутся синяки, что в пальцы впиваются занозы. Ударила плечом. Раз, другой, третий.
