. Например, в ходе конфликта из-за МН17 стало очевидно превосходство Запада над Россией в управлении новостями.
Это подводит нас к еще одному методологическому вопросу. Управление крупномасштабными политико-экономическими процессами всегда в конечном итоге включает формирование классов и классовую борьбу. Как следствие, для их анализа необходимо определить стратегически важные классовые факторы>{6}. Поскольку не любое стратегически важное действие может быть открытым и прозрачным, классовый анализ должен непременно включатьто, что Питер Дейл Скотт называет «глубинным политическим анализом». Глубинная политическая система или процесс, пишет он, это такая система или процесс, «который привычно прибегает к процедурам принятия решения и принуждения как внутри, так и снаружи тех [систем и процессов], что официально санкционированы законом и обществом». Глубинный политический анализ, поскольку его объект скрыт завесой секретности, «расширяет сферу традиционного структуралистского анализа, включая в нее неопределенности, аналогичные тем, которые изучаются теорией хаоса»>{7}.
Анализ политического «подполья» нередко не принимают всерьез, называя его теорией заговора. Однако факт существования бесконечного потока примитивных теорий заговора не может служить достаточным предлогом, чтобы не заниматься изучением провокационных и манипулятивных действий криминальных или глубинных государственных структур — особенно после недавних откровений Сноудена, Ассанжа и Мэннинга на эту тему>{8}. Что бы мы ни рассматривали — новую «холодную войну» с Россией, противостояние между Западом и странами БРИКС, гражданскую войну на Украине или собственно крушение борта МН17, — мы увидим, что политические и экономические участники событий зачастую действовали по «глубинным» каналам, существование которых обладатели легитимной государственной власти не признают и о которых, уж конечно, не рассказывают в обращении к аудитории ведущих СМИ>{9}. Опять же, это сильно затрудняет поиск виновника.
Нашей задачей, следовательно, будет соединить макроконтекст глобальной политической экономики с его разделением на Хартленд и государств-претендентов с микроструктурой самого крушения борта МН17 в контексте гражданской войны на Украине. Помимо того что этот комплекс связей неизменно осложняется глубинной политикой, его объективному восприятию мешают противоречия, заблуждения и недостаточность доказательств. В конце концов, как говорил теоретик военного дела Карл фон Клаузевиц, «человек же вследствие своего несовершенства никогда не достигает предела абсолютно совершенного, и таким образом проявления недочетов с обеих сторон служат умеряющим началом»
