Опять заговорил лейтенант:
— Я сам пойду!
— А генерал? — тут же напомнил старшина.
— Хрен с ним, с твоим генералом, вот что я тебе скажу. Вернусь, а там пусть хоть к стенке!
— И прикажет, из пулемета саморучно прошьет, глазом не моргнет… Будто ты его не знаешь, с самой границы вместе… — пытался урезонить старшина своего командира.
— А я сказал, пойду, разведаю и куда сгинули мои люди узнаю. И вернусь!
Старшина поднялся:
— Правильно, это по-гвардейски. И я с тобой, лейтенант. А вернуться без выполнения приказа не имеем права.
Поддерживая руками ватник на плечах, Анфиса прошлепала к столу, в нерешительности остановилась между лейтенантом и старшиной.
— А-а, красавица… — произнес рассеянно лейтенант.
Ну до чего он похож на Сашка. Оттого, смелея, обратилась к нему.
— А вы меня пошлите…
Старшина засмеялся, и она на него в сердцах:
— Ну чего вы? Да я в нашем лесу, как мышь! Можно сказать, с малолетства…
Лейтенант взял ее руку, накрыл теплой ладонью. Она почувствовала, как всю обдало жаром, но отнять руку не было сил.
Он посмотрел на девушку пытливо.
— Девчонка я, какая для немцев разведчица…
С чувством грохнул командир кулаком по столу:
— Идея!
Взял ее за плечи:
— Ты умница.
И вдруг Анфиса расплакалась, смотрит на лейтенанта, старается улыбнуться, а у самой слезы текут и все тут. Старшина покачал головой:
— А мать? Да она нас…
…В автобусе раздались голоса, вернули ее из прошлого.
— Гони давай! Мы-то при чем?
Водитель все стоял, и она подумала с недоумением: что ему еще нужно от нее.
— Слушай, да она же…
Не договорил парень с переднего сиденья, потому как Анфиса выразительно посмотрела в его сторону. Лицо парня показалось ей знакомым, но, присмотревшись, поняла, что ошиблась, все они нынче похожи один на другого.
«Ну покричал зря и иди себе. Оно, конечно, работа у него нервная, зазеваешься, только подумаешь о чем другом — и кверху колесами. А зачем сел за баранку, если твои нервы годятся разве что для струн балалайки», — рассуждала Анфиса.
— Красавица, покажи-ка ему свои права, — советовал все тот же с переднего сиденья, при этом делал руками выразительные жесты, мол, костылем его.
А что? Можно и костылем, да только сама окажешься в дураках.
Был у них в станице председатель, костылял всех подряд, старый ли попадется под руку, малый — все одно. Ну и что? Нового избрали, а его с треском провалили, не посмотрели, что всю жизнь в председателях проходил. Оно, брат, так бывает.
— Ух ты… — бросил водитель Анфисе, унося щенка.
