Посреди жизни | страница 45
Ясно помню женщину, за которой я ухаживала в Королевской больнице Беркшира в Лондоне в 1953 году. У нее была саркома, очень агрессивный тип рака. Предполагалось, что основной очаг опухоли в яичниках, но метастазами были поражены кости, и в ту пору из-за сломанной ноги она лежала в ортопедическом отделении, которое было для нее совершенно неподходящим. Большинство тамошних пациентов были относительно молодыми и хорошо себя чувствовали, а она умирала. Пока они ковыляли вокруг на костылях, она лежала в кровати, не в силах двинуться. Она всячески скрывала боль, но все чаще на лбу проступал пот, она закусывала простыню и сжимала руки с такой силой, что костяшки пальцев белели. Сдавленным голосом, сквозь стиснутые зубы, она с трудом выговаривала:
– Сестра, я не могу больше этого выносить. Сделайте хоть что-нибудь, еще один укол.
Палатная медсестра успокаивала ее:
– Не сейчас, дорогая. Прошло слишком мало времени после предыдущего укола. Постарайтесь продержаться, пока ночные медсестры не придут на дежурство. Тогда можно будет сделать укол на ночь.
В безмолвном страдании она кивала, глаза ее стекленели от ужаса, и потом она шептала:
– Я постараюсь, сестра, постараюсь. Сколько еще ждать?
– Всего пару часов, дорогая. Вот что: я могу дать вам пару таблеток кодеина. Будет чуть полегче до укола.
Дежурная сестра не была ни глупой, ни бессердечной; это было не лучше и не хуже нормы. Так было принято.
Уже в 1963 году, когда я была палатной медсестрой в больнице Марии Кюри в Хэмпстеде, о таком не могло идти и речи. Мы вводили обезболивающие каждые четыре часа, днем и ночью, каждая доза рассчитывалась индивидуально, в зависимости от потребностей пациента и уровня боли. Исследования доктора Сондерс были настолько успешными, а ее учение распространилось настолько широко, что неконтролируемая боль вскоре стала лишь страшным воспоминанием.
Однако доктор Сондерс не почивала на лаврах. С великими людьми всегда так: сколько бы ни было сделано, надо сделать еще больше. Она чувствовала, что ее призвание – создать хоспис, который стал бы одновременно и рабочим, и обучающим центром для медиков. Речь шла о новом смелом подходе, который должен был обеспечить не только облегчение боли и тщательный уход, но и сохранение самоуважения и достоинства пациентов, повышение качества жизни, пусть даже от нее осталось совсем немного.
В 1960-х годах хоспис для умирающих людей был чем-то совершенно неизвестным и неприемлемым для чиновников из британской Национальной службы здравоохранения. Поддержки от них нечего было и ждать – значит, требовалось найти частных благотворителей. Это было масштабной задачей. Нужно было собрать миллионы, найти и выкупить место для строительства, дать указания архитекторам, получить разрешение на проектирование. У доктора Сондерс было много помощников и почитателей, которые знали о том, в каком положении находятся умирающие, и которых вдохновляли ее устремленность в будущее и неиссякаемая энергия. В конце концов необходимая сумма была собрана, все препятствия преодолены, и в 1967 году – спустя почти тридцать лет после того, как молодая медсестра впервые поняла свое призвание, – в Сиденхеме, графство Кент, открылся хоспис Святого Христофора.