– Мама, – не в состоянии кричать, зашептала я. – Мама…
– Не бойтесь, Лиза, я медсестра Иваненко, Алла Сергеевна, – строго сказало лицо. – Вы в больнице, только что пришли в себя. И не шевелите рукой, иначе мне придется ее зафиксировать. Вы этого хотите?
На всякий случай я проблеяла кроткое: «Нет». Только после слов медсестры мозги заработали, заскрипели от напряжения. До меня стало потихоньку доходить происходящее. Судя по всему, я в больнице с забинтованной по самую шею рукой. Рядом медсестра, успевавшая за разговорами проводить нужные манипуляции.
– Что со мной? – прошелестела я. – Как я тут оказалась?
– Вас нашли без сознания в парке, вызвали скорую, – пояснила Иваненко. – Вы что-нибудь помните?
Я помотала головой, поморщившись от боли в плече. Сколько ни напрягала память, но ничего вспомнить не могла.
– Почему болит плечо?
– Вас искусали, разве не помните? – опять спросила медсестра.
– Ничего не помню, – простонала я, здоровой рукой прикасаясь ко лбу.
Лоб был влажный и холодный.
– И давно я тут?
– Со вчерашнего вечера. Вас привезли двадцать часов назад. При вас была сумка с документами, так что с опознанием проблем не возникло. Вы помните свою фамилию, Лиза?
– Да. Корде. Меня зовут Корде Елизавета Николаевна.
– Возраст? Дата рождения? – продолжила допрос медсестра.
– Тридцатого октября будет восемнадцать.
Медсестра улыбнулась впервые за всю беседу.
– Вот и замечательно, Елизавета Николаевна. Лежите, отдыхайте. Завтра утром будет врач, да и ваша тетя обещала зайти. А чтобы спалось крепче, я, пожалуй, вас уколю.
Сделав укол, поправила простыню и ушла. Я только поморщилась: короткая боль от иглы не входила ни в какое сравнение с болью, глодавшей плечо. Впрочем, вскоре неприятные ощущения притупились, тело отяжелело, как и веки. Спустя короткое время я уснула.
Следующее пробуждение оказалось приятнее. В первый момент. У меня ничего не болело, не ныло, только чуточку чесалось плечо. Красота! Я потянулась, насколько позволяла повязка, и удовлетворенно улыбнулась.
– Улыбаетесь, Елизавета Николаевна. Вот и замечательно, – услышала мягкий мужской голос и моментально открыла глаза.
Некоторое время я тупо таращилась на существо, похожее на человека, но явно им не являющееся. У него была черная, будто обуглившаяся кожа и хобот вместо носа.
Я поморгала, зажмурилась, а потом завизжала.
– Лиза! Лиза, прекратите, – пыталось вразумить меня чудовище, да только я и слышать не хотела. Не желала его ни видеть, ни слышать, ни ощущать прикосновений обожженной плоти.
