– Привет, Лизок. Рад тебя видеть!
– Взаимно, – промычала я, ощущая, как кровь приливает к щекам. – Прохладно сегодня, может, зайдем?
Подальше от чужих глаз. В недорогом кафе я буду чувствовать себя лучше. Молодец Илья, выбрал такое место, куда наши одноклассники не ходили, брезговали.
Макаров поморщился, а потом, взяв меня под локоток, повел в сторону от кафе.
– Тут такое дело, Лиз, мест нет. Не пускают.
– Правда? – удивилась я, провожая взглядом парочку, скрывшуюся за дверями кафе.
– Да, – слишком поспешно ответил он. И тут же добавил, гипнотизируя меня блестящими глазами: – Я подумал, а зачем нам с тобой по кафешкам шастать? Пойдем ко мне. Предки в командировке, мешать никто не будет. Посидим культурненько, коктейли попьем, поболтаем. Узнаем друг друга поближе.
Он погладил мое запястье холодными пальцами и самодовольно ухмыльнулся. Мне стало не по себе.
– Может, просто погуляем?
Я попятилась, но Илья удержал рядом, сжав руку словно тисками.
– Зачем? – В его голосе появились предвкушающие ноты. – Я же вижу, как ты на меня смотришь. Ты же этого давно хочешь, да и я теперь не против.
– Не хочу, – проблеяла я.
– Разве? Зачем тогда пришла?
Вопрос застал врасплох. Зачем пришла? Сама не знаю.
– Да ладно, Корде. – Макарову надоело ждать. – Хватит ломаться, пойдем.
– Никуда я не пойду! Подумай об Эльке!
– Эльке?! Типа ты о ней думала, когда соглашалась. Не смеши.
И шах, и мат. Мне нечего было сказать в свое оправдание. Да ему и не нужны слова. На красивом лице проступала злоба, в глазах загоралась ненависть.
– Что ты, что Элька только голову морочить горазды, а как до дела доходит, в кусты. С нее и поцелуя не дождаться. Все! Надоело. Сегодня ты ответишь и за себя, и за подружку.
Я вскрикнула, казалось, чужие пальцы вот-вот сломают руку.
– Отпусти. – Чего мне только стоило спрятать страх, знал, наверное, лишь ветер. – Пусти, или я закричу.
– Кричи, – ухмыльнулся Макаров.
– Я не шучу.
– Ну и вали отсюда, дура. – Тиски резко разжались, отчего я едва не упала на мокрый асфальт. – Убирайся, пока не передумал!
С трудом сдержала всхлип, а потом развернулась и побежала прочь. И вдруг с поразительной четкостью поняла, почему удостоилась внимания Макарова: Эльвира не хотела углублять отношения, вот он и решил, что ее неказистая подруга вполне сгодится для этих целей.
Больно. Но я сама виновата.
За предательство всегда били больно.
Слезы закончились внезапно, будто некто сверху решил: с нее хватит. Я вытерла влагу со щек, затем осмотрелась. Мрачная пустынная аллея – темнело осенью рано, фонари едва светили, каша из листьев и дождевой воды под ногами, морось в лицо.
