– Понятно, – протянул он. – Сейчас погоним, а то, гляжу, припозднился сегодня, потому беги быстрее, усаживайся. Твое любимое не занято.
Смешно. За все шесть лет, пока я училась в профильной экономико-математической школе, автобус ни разу не был полон даже наполовину. Первые три года со мной ездил старшеклассник, следующие – паренек из началки. Остальных учеников школы привозили личные водители на дорогих авто.
Обучение оплатила мама перед смертью, видно, хотела, чтобы дочь выбилась в люди. Но, честное слово, лучше бы ограничилась обычной школой. Обидное прозвище «бомжара» до сих пор вызывало во мне желание вцепиться в аккуратно уложенные волосенки одноклассниц. Однако приходилось терпеть, ведь нарушение дисциплины моментально привело бы к отчислению. А значит, мамины труды были бы напрасными.
Выйдя из автобуса, я надвинула капюшон пониже и, ни на кого не смотря, преодолела школьный двор. Первым уроком числилась ненавистная литература. Не повезло, попала прямо в лапы к Шипигиной.
Несносная литераторша приказала сдать доклад, а я только голову все ниже и ниже опускала. Чего нет, того нет. На вялую попытку откреститься пребыванием в больнице Шипигина велела отправляться к директору. Пришлось мне выматываться из класса.
Мысленно успокаивая себя тем, что все могло быть гораздо хуже, я не заметила входящих. Ими оказались двое: приснопамятный Макаров, тут же обливший меня презрением с головы до ног, что, впрочем, никак не отразилось на моем самочувствии. Чувство к Илье умерло на той аллее. И Эльвирка.
Покраснев как рак, я решила бежать, да Элька поймала. Схватила за рукав и потащила прочь. Только я хотела вырваться, как вдруг увидела на голове у подруги рожки, а еще волосы, которые по непонятной причине из русых превратились в зеленые.
– Элька! – не веря глазам своим, прошептала я. – Эльвира…
Подруга резко остановилась и повернулась ко мне лицом.
– Ну что Эльвира! – возмущенно воскликнула она. – Я чуть от беспокойства не умерла! Приехала, а тебя нет, и никто не знает, где ты!
Я и слова не могла вымолвить, пялясь на остроконечные уши, кожу, словно покрытую блестками, узкие, вытянутые к вискам глаза. И рога. Маленькие тупые рога – пеньки, как у олененка.
– Благо додумалась твоей ненормальной тетке позвонить. Иначе я не знаю, что бы сделала!
– Элька, – наконец я обрела дар речи. – Кто ты, Эля?
Подруга подавилась словом.
– Я – это я. А тебя, по ходу, рано выписали.
Элька протянула руку, дабы потрогать мой лоб, но я не позволила, отступила на шаг.
