– Ну, раз ты так считаешь, тогда ладно.
А потом спросила Королева:
– Хорошо, какая нужна клятва?
– Вы должны обещать, что никогда не используете свои знания и силу во вред моей семье, – с готовностью сказал врач.
– Обещаю… – начала было я, вот только веден возмущенно закьякал, сорвался с руки и, подлетев к монстру, бесцеремонно полоснул того когтями по лицу. Затем преспокойно вернулся.
– Простите-простите! – Королев как подкошенный рухнул на колени. – Я ошибся! Вы лишь должны пообещать, что за сегодняшний проступок моя семья не понесет наказания!
Мстительно помолчав некоторое время, я все-таки пообещала то, что он требовал. И со спокойной душой пошла прочь, видя, как бледный до синевы врач схватил телефон и неживым голосом произнес:
– Тоня, готовьтесь. Через три дня мы должны покинуть этот город навсегда.
До дома я добралась без проблем, никто на меня не покушался. Что, безусловно, радовало. Птица продолжала сидеть на руке. Рука к концу путешествия почти отсохла. Все-таки весил веден предостаточно. Да и слабость давала о себе знать. Я то и дело покрывалась холодным потом, ноги едва шли.
Увидев обшарпанное здание, я обрадовалась впервые за все время жизни здесь. Пусть в комнатах постоянно воняло сигаретным дымом, а тетка обладала мерзким характером и громким голосом, главное, там имелась кровать и не было черных страшилищ с хоботами.
Когда до подъезда оставалось всего ничего, я остановилась. Появилась вдруг мысль, что с пернатой находкой тетка меня на порог не пустит. И так непонятно, как она отнесется к тому, что я сбежала из больницы. Вдруг разорется и пойдет к Королеву выяснять отношения?
– Ммм, птичка… Веден, – обратилась я к ноше, – боюсь, вдвоем нам придется на улице заночевать.
Пернатая защитница склонила голову, кракнула, а потом расправила крылья и взлетела. Я провожала ее взглядом до тех пор, пока могла разглядеть на фоне черного неба. Затем улыбнулась и открыла подъездную дверь, уверенная, что в случае чего птица обязательно вернется.
Дверь в квартиру я открыть своим ключом не смогла, видно, Тома закрылась еще и на задвижку. Пришлось стучать. Ждать, пока она откроет, мне пришлось долго. Полусонная, а оттого злобная тетка образовалась на пороге, когда я прикидывала, куда можно прилечь в подъезде.
– Лизка, ты? Чего это ты? Ты ж вроде в больнице прохлаждалась?
– Я, тетя Тома.
Она прищурила и без того узкие глаза, уперла руки в свисающие бока и громогласно заявила:
