— Опять смеетесь?
— Смеемся, а почему бы нет!
— Снова что-нибудь задумали?
— Начинается, — бросила Асмик и повернулась к нему спиной.
— Над корзинами твоими смеемся, — сказала мама.
— А чего в них смешного? — удивился Тарон. — Обыкновенные корзины.
— Зачем ты две-то взял? — спросила мама.
— Они же маленькие, не видите разве?
— Видим, — хмыкнула Мануш. — Ты и одной-то не наполнишь, куда тебе вторую?
— А вот и наполню. Обе наполню смородиной. Я умею ее собирать.
— Ну ладно, — прервала ребят тетя Парзануш. — Идите и поскорее возвращайтесь. И прошу вас, девочки, не спускайте глаз с Тарона. Бог с ней, со смородиной, лишь бы целехонькими домой вернулись.
— Вернемся, мама. И смородины наберем, вот увидишь.
Мануш, тем временем в нетерпении пустившись вперед, скомандовала:
— Пошли!
Асмик и Тарон потянулись за ней.
— Ой, ослепнуть мне, — вскинулась тетя Парзануш, — а еды-то я не собрала, как же мой колобок не евши! Погодите, я мигом.
— Не надо, тетя Парзик, у нас много еды, — сказала Асмик, показывая на сумку, перекинутую у нее через плечо, — хватит на всех.
— Ты думаешь? — с сомнением сказала мама Тарона. — А вдруг будет мало? Сынок-то мой, он ведь любит поесть.
— Знаем, знаем! — засмеялась Мануш. — Это-то мы хорошо знаем.
— Чего вы знаете! — обиженно буркнул Тарон. — Сами не меньше меня обжоры!
— Ну ладно, ладно, идите, — прервала их перепалку тетя Парзануш, и, прикрыв ладонью, как козырьком, глаза от лучей солнца, она долго глядела вслед удаляющимся детям, пока они совсем не скрылись в кустах.
Начинается сказка
Ребята шли молча, думая каждый о своем.
Первым заговорил Тарон:
— Как вы ни шептались, ни шушукались, думая, что до меня ничего не доходит, а я сразу догадался, что вы навострились в большой лес.
— Как ты догадался-то?
— А вот так и догадался!
— А может, мы совсем о другом шушукались, может, в село хотели пойти.
— Ну да, в село! Что вам там делать? В лес вы собирались. Так оно и случилось.
— Может, мы вовсе и не о том говорили, куда нам идти или не идти.
— В общем, нечего спорить, я прав.
— Вот что, дружок, увязался за нами, так знай: должен нас слушаться и вообще быть паинькой. Мы же старше, раз говорим, значит, знаем.
Тарон хотел опять возразить — уж очень его злит, когда девчонки напоминают про этот год разницы между ними, — но промолчал. Сейчас его внимание было занято другим. Дело в том, что утро стояло тихое, воздух прозрачный, недвижный! Недвижными были кусты и листья на них. Но один большой куст раскачивался, как от сильного ветра. Тарон поначалу даже подумал: не ветер ли впрямь поднялся? Однако другие-то кусты не шевелились! И Тарон стал пристально следить за раскачивающимся кустом. А девочки шли, ничего не замечая.
