— Как так конец? Что ты хочешь сказать?
— Он съест Мануш!.. До чего же ты глупая…
Ципили вскочила с места.
— И мы останемся без Мануш?..
— «Останемся без Мануш», — передразнила Тимбака. — Ты никак опять стала жалостливой?
— Нет, конечно… Но ведь правда жалко девочку…
— Определенно жалеешь. Чего уж отнекиваться?
— Я жалею?.. Хочет, пусть ест.
— Как так «пусть ест»? — вдруг рассердилась Тимбака.
— Ага, попалась, и ты ее жалеешь…
— Я не жалею… Не жалею, но… Слушай, Ципили, а ведь ни у тебя, ни у меня нет помела!.. Если он ее съест, как же мы проверим, вернутся ли наши колдовские силы?..
— Новое помело тут поблизости под деревом лежит, я тащила его за собой, из сил выбилась. А потом решила оставить на время под деревом. Оно приметное, быстро найдем.
— Ай молодец, Ципили! Я и не знала, что ты такая мудрая!..
А Мануш в это время с любопытством оглядывала жилище Дандалоша. Все тут было непривычным и неожиданным. На полу накиданы кости, на стенах висят шампуры, на полках силки, напильники, веревки, разных размеров котлы. В углу большой сундук, а в другом конце комнаты очаг и над ним на треноге огромный котел. В общем, тут было все, что должно быть в доме Людоеда. Просто Мануш этого не знала.
— Как тут интересно! — воскликнула Мануш.
— Теперь видишь, куда ты попала? А то все смеешься, смеешься, как глупенькая.
— Если хочешь, чтобы я не смеялась, не говори смешных вещей…
— Сама мала, а язык у тебя длинный… Ну, смотри, что сейчас будет? — Людоед подошел к стене, где висели шампуры, снял один из них, подержал в руке, не сводя взгляда с Мануш, и, видно почувствовав некоторое неудобство, поменял шампур на более длинный. — Сейчас нанижу тебя на него и изжарю на углях. Очень люблю шашлык.
Мануш опять засмеялась.
— Дядя Людоед, — сказала она, — ты большой шутник!..
— Ну наконец-то признала во мне Людоеда?
— Ты же себя так называешь…
— А коли я Людоед, значит, ем людей, понимаешь? — И он поднял шампур вверх. — Все еще не веришь мне?
— Ну как же не верить? — хитро улыбнулась Мануш: мол, ты шутник, и я тебе не уступаю. — Ты взрослый, а взрослые ведь не говорят неправды.
— Да-а? — Дандалош понял, что девочка насмешница.
— Что «да»? — продолжала улыбаться Мануш.
— Раз веришь, чего смеешься?
— А что мне еще делать?
— Плакать, вот что! В таких случаях дети всегда плачут, зовут на помощь.
Мануш, видя, что Дандалош не унимается, все шутит, решила подыграть ему, закрылась ладошками и стала всхлипывать, словно и правда плачет.
