С тех пор, как мир иртханов – повелителей драконов, защищающих наши города от налетов, начал стремительно сближаться с миром людей, многое произошло. В частности, в Аронгаре были отключены щиты, не позволяющие драконам заходить в города. Торнгер Ландерстерг не поддержал эту инициативу, зато он предложил и внедрил реформу, благодаря которой люди вошли в Совет Ферверна. Собственно говоря, если раньше в правящих кругах были только иртханы (по одному от каждого города), то теперь рядом с правителем-иртханом рядом вставал человек.
Это вызвало огромный общественный резонанс, и Ландерстерга вознесли чуть ли не до небес. Как бы там ни было, я все равно не могла простить ему драконов (щиты отключали не просто так, а потому что они воздействовали на зверей, не позволяя приближаться к городам без болезненных ощущений). Да, наверное, это не совсем патриотично, но я считала, что если в древности обходились без щитов, сейчас без них тоже можно обойтись.
– Чудесно, – произнес отец. – Тогда ты наверняка понимаешь, что реформа призвана навсегда стереть границы между миром иртханов и миром людей. Так сказать, окончательно объединить нас раньше, чем Аронгара в очередной раз задерет нос со своими гуманистическими замашками.
Я выразительно посмотрела на папу. То, что он увлекается политикой, было ясно, но к чему он клонит?
– Пап? – сказала я. – Ты же не записал меня в одну из своих патриотических организаций?
Отец у меня был патриотом с большой буквы, поэтому помимо основной деятельности основал два дела, одно из которых называлось «Мы не причиняем вреда драконам». Второе – «Дети Ферверна» – было благотворительной организацией, которая выделяла средства на реабилитацию и выращивание драконят, по той или иной причине оставшихся без родителей. Первое же активно продвигало идею, что щиты не вредят драконам, поскольку северные пустоши нашей страны бескрайние и драконам отлично живется на отведенных им землях.
Не то чтобы я была против помогать, но с тех пор, как увидела приглашение на кастинг… Да у меня скоро ни минутки свободной не найдется, не говоря уже о том, что будет, если меня возьмут.
Когда меня возьмут, вот!
– Эта реформа направлена на то, чтобы люди с иртханами становились как можно ближе, – произнес он, – чтобы спустя множество поколений в нашем правлении уже не было разницы между людьми и иртханами, потому что в жилах всех фервернцев будет драконья кровь.
– Мм? – поинтересовалась я.
