– Обещай, что не позволишь мне опозориться.
– Пфф! Когда я первый раз встала на коньки, я упала раз двадцать, не меньше.
– Тебе было три года!
– Думаешь, в три года поражения воспринимаются менее серьезно?
Теперь уже смеется он, а у меня такое чувство, что я знаю его всю жизнь. Мы возвращаемся к скамейке, где оставили Ринни с ее будущим мужем: они уже надели коньки и пьют безалкогольный шантвейн. Аромат от него такой зимний, что сразу представляется опутанная искрящимися лентами ель, разукрашенная сверкающими игрушками. Здесь, кстати, она уже есть, в самом центре катка, ее установили пару недель назад.
– Вы там что делали? – интересуется Рин со смехом. – Я уже всю жо отморозила.
– Мы подошли к выбору со всей ответственностью, – замечает Бен.
– Вам еще повезло, что там не было очереди, – добавляю.
– Э… да они спелись, по ходу. – Ринни смотрит на Сэфла. – Кажется, мы сегодня играем командами.
Сэфл забирает у нее пустой пластиковый стаканчик с плотной крышкой и кидает вместе со своим в специальный контейнер. Пока я надеваю коньки, Бен смотрит на меня, как я их шнурую, и от этого взгляда почему-то покалывает кончики пальцев. Зимнее настроение создает ощущение нереальности происходящего, и мне кажется, что все, что случится сегодня, – это как короткая праздничная сказка.
Мы подходим к выходу на каток, пропускаем вперед Ринни и Сэфла.
– Снимай защиту, – командую я. – И давай мне.
Бен не захватил сумку, поэтому чехлы для коньков я убираю в свою.
– Помочь? – спрашивает он. А потом перехватывает сумку и вешает к себе на плечо. – Так тебе будет проще меня держать.
Мне на самом деле смешно. Он вцепился в бортик – такой взрослый солидный мужчина, врач – и смотрит на меня большими глазами.
– Нечего отлынивать, – отвечаю. – Шагай.
И первой выхожу на лед.
Движение, общий ритм, легкость скольжения тут же подхватывают меня. Мне хочется взлететь над катком, хочется танцевать, пусть даже сегодня я взяла старые фигурные коньки, а те, что для танцев, оставила дома. Музыка льется из динамиков, врывается в мое сердце, и мне кажется, что отпустить ее я могу только в движении, раскинув руки и взлетая в прыжке. Сколько себя помню, так было всегда.
– Лаура? – Голос Бена возвращает меня в реальность.
Ринни смеется.
– Ну, мы погнали. Догоняйте! – Они с Сэфлом вливаются в общий поток движения, а я улыбаюсь и протягиваю Бену руку.
– Поехали.
– Что, прямо вот так?
– Да, вот так!
Его пальцы сжимают мои, другой рукой он цепляется за бортик.
