– Фа, – отвечает Ринни.
То есть она отвечает «да», но из-за леденца это звучит как «фа», и следом раздается хруст. Девчонки на первом ряду хихикают, и по аудитории проносятся смешки. Ферн Баргман открыл было рот, потом закрыл и снова повернулся к голограмме.
– Так вот, если вы хотите сдать мне зачет, – это звучит почти угрожающе, и смешки сразу стихают, – вам придется…
– Принести жертву богам теории вероятностей. – Ринара произносит это еле слышно, но я все равно улыбаюсь. – Скажи, с тобой сейчас клево дружить?
Я улыбаюсь еще шире. Ринни – одна из тех, кому совершенно без разницы статусы и ранги. В том, что ее дружба искренняя, я никогда не сомневалась и не стану.
– Ешь леденец, – говорит она все так же, одними губами. – И слушай. Не его. Меня.
Леденец оказывается кисло-сладким, и мне сразу хочется пить. Кислоты в нем столько, что он может перебить даже вкус лици, самого кислючего фрукта, который мне когда-либо доводилось пробовать.
– Так вот, – говорит она, проследив мой устремленный на кольцо взгляд, – Сэфл сделал мне предложение.
– Что?!
– Очешуеть, да. Его предки были не в восторге, и, если честно, я думала, они нам все испортят, но тут вышла эта реформа, – Ринни крутит кольцо, – и… вот так все и случилось.
– Поздравляю! – искренне говорю я.
Ринни и Сэфл встречались три года. Он ненамного ее старше, но он – иртхан и выглядит по-мужски круто. Если честно, сомневаюсь, что им могли что-то испортить, потому что Сэфл решил – Сэфл сделал. Он мергхандар, военнообязанный, причем довольно высокого ранга. И то, что его родители видели невестой сына иртханессу, для него не играет никакой роли.
– Вообще нормально так, да? – продолжает рассуждать Ринни. – Раньше связь иртхана с обычной женщиной считалась чем-то гораздо худшим, чем связь иртхана с виари[4].
Я чудом не давлюсь леденцом.
– Так что знаешь, я, пожалуй, и на следующих выборах поддержу Ландерстерга. – Она смотрит на голограмму, вокруг которой бегает преподаватель и плавают закорючки математических формул. – Чего и тебе советую. Хотя ты теперь точно в его лагере, да?
Я глотаю леденец. Целиком. Он застревает у меня в горле, и все, что я могу сделать, – это сдавленно икнуть.
– Что? – интересуется Ринни.
– Ничего. – Мой голос напоминает шипение, но леденец уже прошел куда надо. – Все в порядке.
– Ты сегодня это уже второй раз говоришь. Ты знала, что, по статистике, те, кто чаще всего говорят «все в порядке», обычно совершенно не в порядке? Шучу, расслабься!
