Он позволил ей пребывать убежденной в своей правоте в течение двух вдохов-выдохов – восемь целых одну десятую секунды. Затем, в соответствии с ее ожиданиями, опустил взгляд, заработав еще одну секунду ее терпения.
– Никто не может взломать ИИ «Фортуна», – признался он. – И я тоже. Я смог проникнуть в ветку системы безопасности и впихнуть туда крохотный кусочек кода. Большой нельзя было, тогда бы остальной ИИ это заметил, но это крохотное изменение внесло свой вклад в расчетное матожидание.
Во взгляде Пауэлл светилась напряженная работа мысли: шансы того, что этот секрет поможет победить ИИ «Фортуна»; количество казино с уязвимой веткой системы безопасности; что именно изменил Белизариус в этой ветке.
Матожидания были сутью того, с чем работали ИИ «Фортуна». Технологии настолько опередили азартные игры, что любое казино могло бы с легкостью раздевать своих клиентов. Или, в свою очередь, клиент мог разорить лишенное должной защиты казино. Наличие защиты в виде ИИ «Фортуна» стало знаком качества. В сочетании с продвинутой системой наблюдения, ИИ обрабатывал данные датчиков в видимом световом диапазоне, инфракрасных, ультрафиолетовых, рентгеновских и ультразвуковых. В реальном времени анализировал матожидания выигрышей и их последовательности. Для клиентов это служило гарантией честной игры. Для казино – защитой от шулеров.
– Ветки системы безопасности тоже не взломаешь, – сказала Пауэлл. – У меня есть люди, которые этим занимаются.
– Не взломаешь, если хакер недостаточно проворен для того, чтобы перехватить пакет данных в процессе передачи, и изменение должно быть небольшим, – ответил Белизариус.
ИИ «Фортуна» был невзламываемым, в том смысле, о котором говорила Пауэлл. Как и все ИИ, поскольку они постоянно развиваются. Либо развиваются сами, либо получают небольшую коррекцию извне.
Пауэлл некоторое время думала над его словами.
– Мои люди близки к этому, но у нас пока что нет системы, чтобы это реализовать, – сказала она. – Использовать температуру тела – гениальный трюк.
Где-то вдали снова раздался щелчок кнута. Ему тихо отозвался тихий стон религиозного экстаза Куклы.
– Мои люди говорят, что ты весьма сообразителен, – продолжила она. – Что ты один из Homo quantus. Это правда?
– У тебя хорошие источники, – ответил Белизариус.
– Тогда что же суперсообразительный Homo quantus делает в этой заднице человеческой цивилизации?
– У меня были плохие реакции на медикаменты, позволяющие Homo quantus наблюдать квантовые штуки, – ответил он. – Они меня выгнали. Банки не хотели платить придурку.
