Я сбежала по лестнице, нервно дернула перегородку – вдруг она открывается, вроде двери? К сожалению, перегородка была закреплена, пришлось сделать еще несколько торопливых шагов. Едва не споткнувшись, я остановилась и присела на корточки. Сюда почти не доставал дневной свет, но надеяться на обман зрения, на то, что мне просто показалось, было уже невозможно. Девушка полусидела на полу, опираясь спиной о грязную стенку, словно отброшенная сильным ударом. Распахнутая куртка, широкая полоска нежной белой кожи между задравшимся вверх свитером и короткой небрежно смятой юбочкой, нелепо раскинутые ноги в модных сапогах и бессильно поникшая голова. Рана на виске показалась мне огромной. Кровь еще текла, заливая свитер и впитываясь в мягкую толстую пряжу, видны были осколки кости и что-то белое… Боже! Я зажмурилась. Зачем мне это, я не хочу, я уже насмотрелась на ужасные трупы, на всю жизнь насмотрелась! Я не знаю, что делать, я вообще зашла в этот проклятый подъезд только потому, что Гоша…
– Гоша! – спотыкаясь, задевая плечами за стенки, я вывалилась на крыльцо подъезда: – Гоша! Гоша!
– Ты что, Ритка? – Оказывается, он был уже рядом со мной. Крепко взял за плечи, встряхнул. – Чего орешь? С ума сошла?
– Гоша, – всхлипнула я и вцепилась обеими руками в рукав его куртки. – Там… там…
– Да что там такое, – с легкой досадой спросил напарник.
– Там она… Гошка, какой ужас!
– Ничего не понимаю, – он аккуратно, разгибая мои пальцы по одному, освободил свой рукав. – Пойдем, покажешь…
– Нет! – я шарахнулась в сторону и повторила: – Нет! Я туда больше не пойду.
Гошка вздохнул и сказал покорно:
– Хорошо. Подожди меня здесь.
– Нет! – я снова быстро прижалась к нему. – Я одна не останусь.
– Маргарита! – теперь в его голосе прозвучало настоящее раздражение. – Ты уж выбери, пожалуйста, к какому берегу причаливать. Или со мной, но в подъезд, или здесь топчись, но одна.
– Я… я с тобой.
– Хорошо. Пошли.
Он взял меня за руку, потянул за собой и в этот момент из подъезда раздался истошный визг.
– Раскудрить твою перекись водорода, – рявкнул Гоша и рванулся в подъезд.
Милиция приехала быстро. К этому времени, от соседей, сбежавшихся на крик так не вовремя вышедшей с мусорным ведром тетки, мы уже знали, что девушка, действительно из этого дома и из этого подъезда. Что звали ее Лера Торопова, и жила она с мужем на шестом этаже. Кто-то догадался сбегать на шестой. Муж оказался дома, и Гошке пришлось приложить немало усилий, чтобы не подпустить его к телу жены. Остальных любопытных отсекала преграда из трех, исполненных сознания собственной значительности старух, которых Гоша выстроил, как живой щит.
