— Можете остановиться в моей комнате, — сказал он. — Места хватит.
Комната небольшая, на четыре кровати и четыре тумбочки. Окно вырублено в скале и закрытое старой рамой с мутным стеклом. Но что примечательно, в комнате тепло. Справа в стене над полом узкая вентиляционная решётка, откуда едва заметно тянуло тёплым воздухом. Но этого хватало не только для того, чтобы не замёрзнуть, но и комфортно выспаться. Я бы сказал, градусов восемнадцать в помещении. Свен прошёл к дальней койке, забрал сложенное на ней одеяние монаха. Убрал в тумбочку и, прихватив её, вышел из комнаты.
— Неплохо, — Таша плюхнулась на ближайшую койку, немного попрыгала на ней. — Мягко. Интересно, а душ здесь есть?
— Думаю, что они топят общую баню, в которой парятся раз в неделю, или два раза в месяц, — сказал я, усаживаясь на кровать. Что там говорили насчёт ужина? Кормить будут или опять места за столом не останется? Я не Свен, но у меня тоже настроение портится, когда голоден.
— Странный дяденька, — сказала Таша. — А вы с ним как познакомились?
— Случайно, — я расстегнул куртку и задрал рубаху, глядя на продолговатые синяки на боках. — Обнял так обнял. Меня послали его урезонить, когда он буйствовал на Тайване. Его заказчики кинули, а он взял и рассердился на них. Он весьма своеобразный человек и к нему нельзя применять обычные мерки. И он очень внимательный, замечая почти всё. Может сказать, сколько пуговиц у нас на куртках и то, что у тебя на левом ботинке шнуровка перекрещивается восемь раз, а на правом всего семь.
— Да? — Таша опустила взгляд, пересчитывая крестики.
— Держитесь от него подальше. И это не совет, а приказ. Ладно, пошли искать столовую, кушать хочется.
Как выяснилось, двери в кельи не имели замков или другого запирающего механизма, поэтому мы её просто прикрыли и пошли на экскурсию. Я ориентировался на присутствие большого количества мастеров, поэтому мы без труда вышли сначала во внутренний дворик, а затем и в просторный зал, уставленный длинными столами и скамьями. Дежурные по кухне монахи толкали перед собой на тележке две большие алюминиевые кастрюли, из которых наполняли глиняные миски. Ещё двое шли вдоль рядов и расставляли пузатые кувшины с каким-то подозрительным напитком внутри. Одно радовало, кувшины были горячими, а значит эту штуку либо варили, либо кипятили. В мисках же был обычный рис, который сверх поливали подливой из овощей с маленькими кусочками мяса.
— А где все? — тихо спросила Таша у Алёны. Та лишь развела руками, наблюдая за монахами, заканчивающими приготовление.
