— А что тут происходит?
— Не знаю, — она так же наклонилась над столом, зашептав в ответ. Мне она определенно начинала нравиться. Еще секунду назад взгляд серьезный, осанка ровная, то сейчас в глазах блестит озорной огонек, а на губах едва заметно играет улыбка. — Они уже пару минут говорят разные гадости.
— Драка намечается? — все так же, громким шепотом, продолжил я, двигая бровями в сторону одно из парней.
— Вряд ли, — она едва не прыснула от смеха. — Я думаю, они побоятся.
— А давай наговорим им гадостей и поколотим?
— Даже не знаю, — она сделала такое выражение лица, что теперь я не удержался и тихо захихикал. — Папа запретил мальчишек бить. Они потом обижаются.
— Наговорились? — попытался влезть в наш разговор тот, которого я оценил, как заводилу. Он чуть повернулся, но в этот момент Катя ловко выскользнула со своего места, легко обогнула стол и уселась рядом. Немного поправила платье и улыбнулась.
— Так, слабаки, — повысил я голос. — Через час в додзе. Нас двое, вас четверо. Проигравший неделю моет пол в доме, нарядившись в платье прислуги.
— Следи за тем, что говоришь…, — сказал второй парень, переходя в режим злобного взгляда.
— Струсили да? — перебил я его, подключая крупную артиллерию. — Такие взрослые, а такие трусливые.
— И это элита рода Трубиных, — добавила Катя брезгливым тоном.
— Но-но, — встрял я. — Николая не трогай. Он один стоит их троих.
— Да вы! — первый окрестил нас парой слов, значение которых я так и не узнал, но слышал в исполнении Марины. — Не позволю вам оскорблять род! Вы об этом пожалеете.
— Во-первых, мы не оскорбляли. Во-вторых, докажи обратное. И последнее, согласен, перевес в нашу сторону, поэтому можешь позвать кого-нибудь себе в помощь, того, кто не побоится неделю полы мыть.
Единственная девушка в их компании, вцепилась в руку своему парню, что-то втолковывая тому на ухо.
— Через час, в зале! — сказал заводила. Смерив нас сердитым взглядом, он вышел, забрав с собой остальных. Выходит, не все знали, о моей ночной прогулке в промышленном районе. Хорошо.
Дождавшись, пока они уйдут, Катя немного отсела, и мне показалось, смутилась. Но вид у нее был такой, словно она рада подобному развитию событий. В комнату вошла служанка.
— И часто ты задираешь старших? — спросила Катя, когда нас оставили одних.
— Это все мамино влияние. Не люблю хамов и всякий сброд, который считает себя лучше других. Только, мама в этом случае сразу бьет в морду.
— Можно ставить их на место менее радикальным способом.
