— Тебе еще сто лет тренироваться, чтобы застать меня врасплох, Оксана, — улыбнулся я.
Передо мной стояла невысокая стройная девушка с длинными черными волосами, собранными в тугой хвост. Она легко удержалась на второй ноге, вытягиваясь в шпагате. Легкая майка и короткие розовые шорты никак не соответствовали месту и обстановке. Стоило отпустить, и сестра тут же повисла на шее, крепко обнимая.
— Кузя, я так рада, что ты приехал! — Оксана расплылась в улыбке и потянула за руку. — Все сейчас заняты, поэтому пойдем в мою комнату. Ужин через час, там и познакомлю тебя с Николаем и, — она вздохнула, — его родней.
Небольшая комната, обставленная в стиле «спальня молодой девушки», находилась на втором этаже. По пути нам попалась немолодая женщина, скорее всего из прислуги, не удостоившая меня даже взглядом.
Усадив на кровать, Оксана забралась на нее с ногами, устраиваясь рядом.
— Ну, рассказывай, как тебе повезло оказаться здесь?
— Не иронизируй, — отмахнулась она. — Случайно получилось…
Из небольшого рассказа выходило, что сбежала сестра в Россию в надежде, что здесь ее не будет искать мама. Лично я думал, что она подалась куда-нибудь подальше — в Европу, например, или в Америку. Первое время в Москве ей пришлось перебиваться случайными заработками, а последние полгода — поработать официанткой в небольшом семейном ресторанчике.
С Николаем Трубиным, третьим сыном главы рода, Оксана познакомилась случайно. Возвращаясь домой с работы, она застала нападение наемников на его машину. Дальше все было предсказуемо. Увидев красивого парня, которого собрались отправить к праотцам, она не могла не вмешаться. Там и познакомились. В знак благодарности Николай пригласил ее на ужин, потом на обед. Дальше завертелось и сестре пришлось приложить немало усилий, чтобы его родители и родственники согласились принять ее в семью. Хотя тут больше заслуга самого Николая. Парень оказался настолько упрямым, что пригрозил выйти из рода.
— Простолюдин, входящий в главный род, к тому же боярский, — я хмыкнул. — Тебе оно надо?
— Я люблю Колю! — заявила она. — Могу я рассчитывать хоть на капельку счастья?
— Конечно, можешь. Для тебя — все, что угодно, — я задумался. — Надо было бы маме сказать. Она бы тотчас примчалась и научила бояр уважать и тебя, и нашу семью.
— Нет! — испуганно отрезала Оксана. — Вот ей лучше не говорить. Годик, может, два.
— Мне, что ли, предлагаешь пройтись по их семье? Будет, конечно, не так эффектно… Ладно, кого там оставить в живых? Бабушек, дедушек?
