Доспех духа | страница 26
Что-то небольшое влетело в разбитую витрину, рванув так, что заложило уши. Яркая вспышка болью ударила по глазам, заставляя зажмуриться. В следующую секунду десяток пуль растерзали рубашку и звонко осыпались на пол. Кто-то прыгнул прямо на меня, намереваясь взять оглушенным. Не глядя, встретил его ладонью в подбородок. Хрустнуло, и что-то острое полоснуло наискось по груди.
Придавив плечом косяк двери, Харитон глянул на девушек, позволив себе слегка улыбнуться. Татьяна стояла рядом, пытаясь взглядом прожечь дыру в двери. Взгляд холодный, волосы взъерошены словно у фурии. Марина стоит у второй двери, закрывая собой притихших детей, и озабоченно смотрит, как Николай перетягивает рану невесте. Та лишь кривится от боли, время от времени глядя на дверь.
— Татьяна Анатольевна, вы бы отошли немного дальше, — сказал глава охраны. — Дверь тонкая, пулю не выдержит. Отскочит от стены…
Со стороны зала громко хлопнуло. Взрыв эхом отразился от стен, заставив детей закрыть уши. Следом прошла длинная очередь из автомата. Несколько секунд и еще одна очередь. Судя по характерным звукам выстрелов, стреляли из укороченной модели. Последняя очередь прошла минимум из сорока патронов и все стихло.
— А как же Кузя? — спросил в нависшей тишине Дима.
— Все будет хорошо, он пуленепробиваемый, — ободряюще ответила Оксана. — Хорошо бы он внутреннюю полицию не перепутал с нападающими. Он ведь с ними еще не знаком.
— Харитон, — Татьяна подошла ближе. — Откройте дверь, я посмотрю…
В зале снова загремели выстрелы. Несколько стволов били разом, не жалея патронов. Вот захлебнулся один автомат, затем еще один и вновь все стихло. От ярости и внутренней силы, заполнявшей помещение за дверью, у Харитона мурашки бежали по рукам.
Спустя пять минут тишины Таня все же приоткрыла дверь, выглядывая в зал. В центре, на единственном уцелевшем стуле сидел Кузьма, глядя на дверной проем. По всему помещению было разбросано одиннадцать неподвижных тел в черных комбинезонах и шлемах, напоминающих мотоциклетные. Лишь одно, лежащее у входа на кухню, едва шевелилось.
— Я же просил не выходить, — не оборачиваясь, сухо сказал он.
— Сейчас приедет внутренняя полиция, — Таня остановилась. — Ты в порядке?
Рубашка на парне превратилась в рваные лохмотья и висела на чудом уцелевшей пуговице. Да и джинсам досталось не меньше.
— Не могу понять, — сказал он, — ушел стрелок или нет. Как сестра?
— Коля перевязал рану. Ничего серьезного. Дождемся полицию и отвезем в больницу.