– Мне это напоминает тренировки с брыластым. Он тоже мне постоянно говорит, что я слишком слаб и не должен блокировать удары, а только избегать их и уклоняться.
– Точно, – обрадовался Байсо. – Представь, что ты дерешься с сильным и опытным воином. Если ты будешь играть по его правилам, то есть бить со всей силы, принимать удары на грудь, то быстро умрешь. А если будешь гибким и вертким, то есть шанс выжить. Не выиграть, а просто выжить.
– А если меня спросят что-то насчет торговых дел?
– О, тут все просто. Если знаешь, что сказать, говори, а если не знаешь, то сразу признавайся в том, что ты неуч и мало в чем разбираешься. И чуть-чуть улыбнись краешком рта, вот так, – и Байсо дернул уголком рта в сторону, от чего показалось, что он насмехается. – И вообще, следи за мной краем глаза. Когда я чешу затылок, тоже так улыбайся, словно вскользь, словно не хотел, но не смог удержаться. Пусть лучше они думают, что твоя стратегия – прикидываться дурачком, чтобы тебя не воспринимали всерьез, а на самом деле, ты все понимаешь.
– А если они поймут, что я дурак?
– Скорее всего, решат, что ты лишь талантливо прикидываешься. Ведь Джин Фу точно не дурак, а значит, не стал бы брать в наследники заведомо проигрышного человека. Ну и я им там идей подкину. Ты, кстати, старайся мне подыгрывать. Возмущайся, пытайся приструнить, а когда я назову тебя младшим братом, дай мне подзатыльник. Договорились? Только бы с ними не было детей… – вздохнул Байсо.
– Почему? Наоборот, нам будет с кем поговорить. Может, мы сможем подружиться или хотя бы сделать вид, – бодро проговорил я. Мне хотелось, чтобы все эти страхи оказались всего лишь страхами, неоправданными подозрениями Джин Фу, но я помнил мертвые тела, лежащие перед нами, помнил прощальные слова Добряка и учителя Фу. Если нападение на караван и вправду было совершено по заказу одного из семьи Джин, то подготовка к семейному ужину как к военным действиям была оправдана.
– Если бы это были обычные дети, как ты или я…
Я даже усмехнулся при этих словах, так как ни Байсо, ни я не попадали под определение обычных. Брат хлопнул в ладоши:
– Вот так и улыбайся, понял? Так вот, если бы они были обычными детьми, тогда мы могли бы подружиться, но это будут особые дети, дети торговцев в третьем или четвертом поколении, которых обучали контролировать свои эмоции и слова с рождения. И есть негласное правило: что запрещено делать взрослым, часто прощается детям, чем я и собираюсь воспользоваться.
