Пока Юна держали в Ки-изолированной комнате, которая не позволяла пробиться ни поисковой магии, ни сигналу от меток, и Джин Фу мог спокойно продумывать дальнейшие шаги. Несколько раз в день учитель заходил туда вместе с Добряком. К сожалению, он не рассказывал о том, что происходило внутри.
Спустя несколько дней после похищения в семье Джин состоялся новый семейный ужин, на сей раз по случаю возвращения из длительной поездки Джин Ганга, самого старшего из братьев. Его сыновья, Бо, Чжун и Шу, при первой встрече мне понравились, но с другой стороны, Юн мне тоже тогда понравился, так что я решил не торопиться с выводами.
В этот раз учитель Фу не стал давать никаких рекомендаций, Байсо все еще приходил в себя, и госпожа Роу считала, что ему пока рано выбираться из дома, но мы пошли все вместе.
Прием проходил в доме Ганга, и снова собрались те же лица: главы ветвей с женами, сыновьями, преемниками и Суиин.
Мы любезно раскланялись со всеми прибывшими во внешнем дворике сыхэюаня Ганга, который превосходил владения Джин Фу раза в два. Впрочем, это было понятно, ведь у него три взрослых сына с женами, с десяток внуков, некоторые из них уже успели обзавестись своими семьями, уйма прислуги, и все они жили на одной территории.
Все вели себя довольно вежливо, только Джинхей с семейством проигнорировал мое приветствие, впрочем, меня это никак не задело. Я уже не испытывал страха ни перед ним, ни перед прочими родственничками. Кто-то из них хотел убить Байсо! Так с какой стати я должен переживать из-за того, что могу показаться им грубым или глупым?
Сам Ганг оказался рослым мужчиной с изрядным брюшком, помимо пестрого наряда в глаза бросалась его тоненькая ухоженная бородка, нелепо смотревшаяся на откормленном загорелом лице. Подтянутый бритый Джин Фу в строгих официальных одеждах смотрелся рядом с ним отшельником-аскетом. Ганг был громок, речист и явно любил посмеяться. Байсо он потрепал по голове, меня звучно похлопал по плечу:
– Славные ребятишки! Не стесняйтесь, смотрите, тут много всего интересного!
Его жена, Мейронг, также была одета в яркое блестящее платье, от чего резало в глазах, но я старался не смотреть на нее по другой причине. На вид Мейронг было лет пятьдесят, но ее черные с проседью волосы не были уложены в прическу, а свободно спадали с головы, ничем не прикрытые. Да, там было закреплено несколько узорных шпилек, но когда я смотрел на нее, казалось, что я ворвался в спальню к уважаемой женщине, пока та готовилась ко сну. И такие чувства были не только у меня судя по тому, как отводили от нее глаза другие мужчины.
