Общее настроение было праздничным, приподнятым.
Один я не мог пока принять участия в неподдельном царившем веселье. Дело в том, что у меня вдруг исчез сертификат — свидетельство обо всех прививках, которые мы сделали в Москве. Чем дальше, тем с большей лихорадочностью обыскивал я карманы, стараясь найти неведомо куда пропавший документ, однако тщетно — сертификат не находился. А без сертификата меня вообще могли не впустить на канадскую землю или же заставить отсидеть довольно большой срок в карантине. Правила на этот счет во всех странах жесткие, и никаких поблажек, исключений не допускают.
Но ведь прекрасно помню, что при посадке в Москве, уже думая о приземлении, я положил проклятый сертификат вот в этот карман, чтобы он был под рукой! Куда он мог исчезнуть?
Узнав о моей пропаже, члены казахстанской группы весь свой задор, все остроумие сосредоточили на мне. Рисовались мрачные картины моего заточения в карантине, когда остальные будут наслаждаться прогулками по павильонам. Взрывы хохота становились все чаще и громче. Так потешаются над каким-нибудь незадачливым приключением, когда расцветающей весной дружно и весело кочуют по степи родичи одного аула. Само собой понятно, сам я принимал участие в общем веселье до тех пор, пока не убедился, что найти сертификат, увы, не удается. А самолет уже заходит на посадку! Тут уж, как говорится, не до шуток. На меня с сочувствием поглядывают артистка Роза Джаманова и Саук Такежанов, главный инженер Усть-Каменогорского свинцово-цинкового комбината. Но чем они могут помочь!
Забегая вперед, скажу, что заточение в карантин не состоялось. Все объяснилось очень просто. Мой сосед Ш. Е. Есенов, перепутав висевшие впереди один возле другого пиджаки, спокойненько взял мой сертификат и приготовил его к проверке. Само собой, минутное недоразумение при прохождении формальностей в аэропорту вызвало новый взрыв веселья. Но все, к общему удовольствию, обошлось, и мы ступили на канадскую землю. В происшествии с сертификатом была даже какая-то польза: за шутками не обратили внимания на неприятное ощущение, обычное при посадке самолета с такой большой высоты.
Встречала нас большая группа советских людей — сотрудников посольства и советского павильона на выставке — во главе с послом СССР в Канаде И. Ф. Шпедько. Был на аэродроме и представитель мэра Монреаля.
Канада встретила нас невыносимой жарой. Раскаленный аэропорт источал ни с чем не сравнимую духоту. От бетонного поля несло, как от раскаленной сковородки. И что особенно было непереносимо — это необыкновенная влажность воздуха. Признаться, я считал Канаду в какой-то степени северной страной, и, может быть, именно обманутые ожидания попасть в прохладный климат подействовали особенно удручающе.
