ВРАЧ. Поговорить – это непременно. Скажите: «А-а-а».
КИРОВ. «А-а-а».
ВРАЧ (рассматривает горло Кирова, задумчиво напевая). Цвел юноша вечор… Так. Закройте рот.
КИРОВ (весело). Ну, что? Готовиться к смерти?
ВРАЧ (достает из кармана стетоскоп). Готовьтесь. Это никогда не помешает. Спиной повернитесь.
КИРОВ. От чего же я, по-вашему, умру? От гриппа?
ВРАЧ. От гриппа – это вряд ли. Вас, скорее всего, застрелят. (Начинает прослушивать.) Дышите. Как пойдет падеж на руководящих работников, вас, я думаю, сразу же и застрелят. Пиф-паф. Не дышите.
КИРОВ. Не слишком вы большой оптимист, как я посмотрю.
ВРАЧ. Против такого профзаболевания медицина бессильна (прячет стетоскоп).
КИРОВ (задумчиво). Вот я не дышал сейчас, и показалось мне на минуту, что я умер. Вы ничего не заметили?
ВРАЧ. Пока нет. Если что – мы этого момента не пропустим, так что живите спокойно. Произведем вскрытие, напишем медицинское заключение.
КИРОВ. И что же вы обо мне интересного напишете?
ВРАЧ (измеряет давление). Интересного – ничего. Рутина. Покойному 48 лет от роду, рост 168 сантиметров. Невысокий вы у нас вождь, товарищ Киров. Волосы на голове густые, черного цвета, с небольшой проседью. (Захватывает двумя пальцами волосы Кирова.) Длиною до 4-5 сантиметров.
КИРОВ. Тоже мне заключение о смерти! Да я таким и живой был.
ВРАЧ. Не обольщайтесь. Трупное окоченение хорошо выражено в мышцах нижней челюсти (показывает) и мышцах нижних конечностей. Покровы отлогих частей туловища, шеи и конечностей в темно-багровых трупных пятнах, исчезающих при надавливании пальцами. (Берет Кирова за руку.) Ногти рук синюшны.
Звонит телефон.
КИРОВ. Подождите-ка (идет к телефону).
ВРАЧ. Я-то подожду, а вот которая с косой – вряд ли.
КИРОВ. Киров на проводе.
В углу кабинета в полумраке вырисовывается фигура Сталина с телефонной трубкой в руке. В дальнейшем беседа теряет телефонный характер, и Сталин свободно перемещается по кировскому кабинету. Врач садится в дальнее кресло и становится частью фона.
СТАЛИН. Не спишь?
КИРОВ. Не сплю, товарищ Сталин.
СТАЛИН. Это я другим товарищ, а тебе – друг. Совсем забыл бедного Иосифа.
КИРОВ. Я о тебе, Иосиф, постоянно думаю.
СТАЛИН. А может, лучших себе друзей нашел, а, Мирон? Которые среди ночи не звонят? Я ведь не обидчивый, ты знаешь.
КИРОВ. Да кто же у меня дороже тебя? Никого, Иосиф.
СТАЛИН. Только Мильда Драуле (смеется). Это я в порядке шутки.
ВРАЧ. Глаза закрыты, зрачки умеренно расширены. Хрящи и кости носа на ощупь целы. В левом носовом ходе корочки запекшейся крови.
