Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями] | страница 14

Из справки НКВД, составленной 3 марта 1940 года

Да, все так и было. Одна только неточность вкралась в эти документы: связи были хоть и тайные, но вполне легальные, официальные и разрешенные. И деньги переводились открыто, в рамках негласного, но весьма активного советско-германского сотрудничества. Мощнейшее внешнеполитическое давление вынудило, хоть и на время, подружиться этих недавних врагов.

Версальский мир был тяжелым миром. По условиям договора, Германия должна была выплатить державам-победительницам 20 миллиардов марок золотом, товарами и ценными бумагами. Но если бы дело ограничивалось одними деньгами! Победители предприняли все возможное, чтобы впредь избавиться от немецкой угрозы, чтобы побежденная держава не могла даже мечтать о реванше.

Союзники взяли под контроль практически всю немецкую промышленность, наложили жесточайшие ограничения на вооружение. Германия лишилась права иметь танковые части, авиацию, артиллерию, подводный флот. Численность рейхсвера ограничили ста тысячами человек. Такая армия годилась только на то, чтобы поддерживать порядок внутри страны, ни о каком выходе за ее пределы с этими силами не могло быть и речи. И даже эта куцая армия была обезглавлена, ибо генеральный штаб тоже попал под запрет. Вместо любезной сердцу прусского дворянства монархии Германии была насильно навязана опереточная Веймарская республика, ненавидимая подавляющим большинством военных. Экономический нокдаун и внешнеполитическая изоляция завершали картину полного и всестороннего разгрома.

Немцы были побеждены полностью, но деморализованы лишь отчасти. Они не сомневались, что дороги Европы еще будут содрогаться от топота германских сапог. Можно разбить немецкую армию, но нельзя победить того солдата, который сидит у немца внутри. Ученые мечтали о военных разработках, промышленники — о военных заказах, генералы — о будущей армии, мощной и современной. Версальский договор — не на вечные времена. А пока… пока надо было тайно копить силы и готовиться к его краху. И спасать все, что можно спасти. Для этой миссии, от которой зависело будущее Германии, был избран генерал Ганс фон Сект. Запрещенный генеральный штаб ушел в подполье, растворился по всевозможным отделам, управлениям и ведомствам, однако продолжал незримо вести свою работу. Генерал возглавил его.

В кругу знакомых и сослуживцев фон Сект имел прозвище «Сфинкс» — за замкнутый, холодный, расчетливый характер, сочетавшийся, однако, с изысканными манерами, тактом и высокой культурой. Он родился в 1866 году в Силезии, в семье генерала. В девятнадцать лет вступил в 1-й гренадерский полк, которым командовал его отец. К 1914 году он был всего лишь подполковником, хотя и закончил военную академию еще в 1899 году. В январе 1915 года произведен в полковники. Служил начальником штаба сначала 4-й, потом 11-й армии, а затем — группы войск, действовавших против Сербии, Румынии и России. В июне 1916 года он стал начальником штаба при австрийском герцоге. Наконец, с декабря 1917 года и до конца войны фон Сект был начальником генштаба турецкой армии, что дало ему необходимый опыт работы, в том числе и в критических условиях.