Комендант указал на стул. Потом звякнул колокольчиком, вызывая переводчицу.
Вошла бледная женщина. Но даже при мертвенной белизне лица нахмуренные брови, остро сверкающие глаза и крупные, крепко сжатые губы говорили о большой душевной силе, твердости характера.
Вслед за переводчицей вошел Рылин. Комендант вопросительно и зло глянул на помощника начальника управы.
— Где хлеб? Мука где? — изрыгнул слова, пронизанные сивушным запахом, раскрасневшийся комендант. Он был пьян, но держался молодцевато.
— Дорог нет… Мужик не везет зерно на разлом. Все, что собрано, господин комендант, отдано вам, — убедительным тоном ответил Сергутин.
— Чиорта два, ты не умей служить рейху. Ты… ты…
Не найдя подходящих слов, комендант вызвал ефрейтора и распорядился, чтоб он взял небольшой отряд солдат и отобрал муку у крестьян ближних деревень. А в Дубровке приказал забрать муку у еврейских семей. Все под метелку. Аня и Сергутин в один голос осторожно запротестовали:
— Это же голодная смерть.
— Чиорта им в зубы! Чиорта! Дьяволя! Во! — Комендант показал кукиш. — Еврей капут… Капут!
У Сергутина дух перехватило от такой жестокости. Так неожиданно подтвердились слухи о поголовном истреблении евреев.
— Все! Все! — опять заорал комендант.
Сегодня он был неузнаваем. Особенно дерзок, словно бы и не знал Сергутина. «Ну, конечно, мы для гитлеровцев, даже прислуживая им, подобие скота», — подумал Сергутин и сослался на свое нездоровье.
— Он хочет дольше нас прожить, господин капитан, — съязвил Рылин.
Сергутин молча вышел. Все пока обошлось благополучно. Забрать весь хлеб у евреев… Надо что-то предпринять, предупредить. А Рылин! Ну и гад!..
Разными путями шли к общей цели советские люди.
Сегодня Надя встретила двух парней. По своей, доброй воле они ушли в лес и, как сказал один из них, уже «ковырнули» немецкий эшелон с живой силой и военной техникой. Василий и Тимофей (так назвали себя ребята) распространяли по деревням сводки Совинформбюро, листовки и газеты. Они рассказали, что в лесах много мужчин. Их отряд получает хорошую поддержку от местного населения, обеспечен хлебом, мясом, картофелем. Селяне скрывают партизан от карателей, саботируют распоряжения немецких властей.
— Мы не одиноки, — продолжал Василий, — в наших лесах сражается рабочий отряд. Глубокие рейды по тылам врага проводит отряд чекистов.
— Это очень приятные вести, — сказала Надя, — но как вы попали сюда, ко мне?
— Как попали? Поворов прислал. Ну а мы… Нужда загнала! Вот у Тимофея вся спина в чириях, а у меня нога опухла. Вы уж как-нибудь облегчите! Два дня в доме Поворовых его мамаша откармливала нас. Отощали мы. Надеемся очень на вас.
